Экспромт любви 2

Смерть действительно бессеребренница, если учесть какую мзду ей подсовывают в гроду.

Старики уже не гости за столом Смерти, родственники старики.

Смерть ухмыляется: ну что, упарился, передохнуть захотелось? Ну это мы мигом устроим ( в лучшем виде.

Что жизнь моя!? Да паровоз, которому вечно не хватает вагонов, чтобы везти на кладбище скопившееся за годы барахло.

Когда мы отбудем пожизненный срок бытия, прошлое выходит на свободу.

Старость извращает чувства в предчувствия, предчувствия в предрассудки.

Старость траур по плюмажем надежд.

Жизнь – дорога на погост в объезд шинка.

У человека слишком прямая от высокомерия спина, он гордо смотрит вперед и вдаль, ему зазорно нагнуться, он не видит как основная жизнь природа уходит из-под ног.

Жизнь – картинки-раскраски в книге судьбы.

Самый трудный момент карьеры мыслителя настегает в бане, когда является тщеславие таким же голым как и пришло.

Что наша жизнь? – Пустяк! Даже паталогоанотому мы уже не интересны.

Жизнь – одолжение смерти, изнывающей от скуки в одиночестве вечности.

Сны жизненное пространство иллюзий, опровергнутых скаредной на утешения реальностью утраченных грез.

Жизнь – ремесло примирения животной природы человека с дерзким, безответственным пасынком природы – Сознанием, готовым променять жизнь на Славу.

Вечная жизнь очередной этап эволюции, если удастся избавиться от свалок и нашей привычки выбрасывать на свалку книги.

ПРИТЧА. Мозг не в силах содержать сознание способным рационально распределять свое внимание к мелочам Бытия, мелочи повседневности завладели правом намечать цели жизни и двуного млекопитающее плавно, без угрызений рассудка эвалирует в прилично одетую свинью на четырёх копытах, по выходным рассматривающую полиграфические картинки, развешанные по стенам музеев и церквей.

Слезы радости, слезы горя, слезы греха, слезы покаяния, а жить-то когда водопроводчику?

Мысль навязывает разум истине.

Мысль – наставление Божье помнить о Божьей каре.

ПРИТЧА. Живешь столько раз сколько раз проснулся пригодным для смерти.

Смерть эхо нашей жизни в пространстве ее вечности.