Экстерном в Хранители. Дорогою ушедших поколений

На табло загорелась пятёрка, лифт чуть дёрнулся и замер. Двери поехали в стороны. Илья уже напряг мышцу правой ноги, чтобы сделать шаг, как понял, что у парней что-то пошло не так. Двери уже приоткрылись, и в просвете мелькнула какая-то тень. Тут же раздался звук упавшего на бетон тела. Когда створки раскрылись полностью, он быстро шагнул из лифта. Семён на полу, чуть в стороне от лифта, паковал здоровенного мужика в наручники, тот не сопротивлялся, видимо был без сознания. Боковым зрением Илья заметил, что Эдик с Борькой закидывают за перегородку поста ещё одно тело и рысью устремляются к лифту. Времени на раздумье не было. На ходу выхватывая пистолет, он обернулся в сторону лифта и замер.

Время как будто остановилось. Как в замедленной съёмке, он увидел, что младший киллер уже держит в руках пистолет. Причем ствол был специфический, с длинным глушителем. «Лопоухий» же только доставал свой пистолет из бокового кармана на чемодане. Илья отчётливо видел, как медленно, по миллиметру, движется его рука. Ствол плавно, словно в очень вязкой субстанции поворачивается в его сторону. Время почти остановилось, неслышно было ни единого звука. Немое, очень сильно замедленное кино. Он отчётливо увидел как палец второго ликвидатора, начинает сгибаться, надавливая спусковую скобу. Боковым зрением он заметил, что Сашка всё ещё смотрит в коридор, абсолютно не замечая, что происходит у него за спиной. Не раздумывая, на автомате, Зверев прыгнул, сбивая товарища с линии огня, одновременно вдавливая курок своего пистолета.

Он отчётливо увидел небольшую вспышку на конце ствола бандита, целившегося в Сашку, почувствовал рывок в своей правой руке. Успел даже заметить, как на рубашке «Лопоухого» появляется красное пятно и начинает увеличиваться в размерах. Илья ощутил, как его плечо врезается в Сашку и он, не ожидавший удара, начинает падать. Одновременно он почувствовал сильный удар в грудь, изменивший направление его полёта, и нарастающую вспышку боли. Через несколько растянувшихся мгновений, он почувствовал, как его спина врезается в покрытый плиткой пол, а в груди разгорается всё поглощающее пламя.

Время всё ещё стояло, точнее почти стояло. Илья видел, как медленно, по миллиметру, поднимается с пола Сашка, как Эдик, обогнавший Борьку, стреляет в кабину лифта из своего ПМ, с трудом преодолевая вязкое сопротивление курка. Видел как Семён, оставив, наконец, лежащего на полу мужика медленно выпрямляется и делает шаг в его сторону, как бегун на фотофинише. Внезапно за спиной Семёна появился давешний бомж, назвавшийся Белославом. Он один стоял совершенно неподвижно и с грустной улыбкой смотрел на Илью своими бездонными голубыми глазами. Вот, блин, всё-таки он от бандюков, вяло подумал Зверев и тут же напрягся. Он же за спиной Семёна, а тот, похоже, его не видит, да и Борька, поравнявшийся с ним, совершенно не обратил на него внимания.

Зверев попытался крикнуть, чтобы предупредить друзей, но смог только чуть приоткрыть рот. Пламя в груди бушевало уже вовсю. Он попытался показать на бородатого рукой, но понял, что больше не может управлять своим телом. Все чувства и ощущения пропали, вытесненные болью в груди. Последнее, что он почувствовал, это как рот заполняется чем то тёплым. Вот струйка этого тепла перелилась через губу и скользнула на подбородок. Ещё мгновенье и погас свет, глаза Ильи были открыты, но он ничего не видел, абсолютная темнота и тишина. Сознание последний раз напомнило о себе ощущением полёта в пустоту, и окончательно покинуло его.

Глава 4

Илья очнулся от боли. Болело всё тело, как будто его пропустили через мясорубку. Странно, когда он отключился, была только боль в груди, правда очень сильная, а больше он ничего не чувствовал. Это и понятно, он словил пулю, предназначенную Сашке. Сейчас же болели ноги, в районе бёдер, правая рука, грудь, живот, левая щека, ну и череп изнутри сверлили тысячи «термитов». Что за ерунда. По нему, что все его оперативники и бандюки топтались или проехал каток. Он попытался повернуть голову и понял, что у него ещё и шея болит. Не без труда, но голова поворачивалась. Илья услышал тихий стон и замер. Тишина. Он чертыхнулся, до него дошло, что звук вырвался из его груди. Значит, кроме чувств вернулись и звуки.