Экстрасенсиха

— Нет, конечно, — успокоил его Михаил, — просто сумма не маленькая, и, кстати, как вы узнали о хобби Варвары Степановны? В средствах массовой информации об этом не было сказано ни слова.

— Справки специально наводил. И секрета в ее хобби никакого нет. Она ведь на дизайнера здесь учится и, кроме того, как выяснилось, прекрасный художник. Дорецкий просто в восторге. Предлагал ей выставку устроить.

— Дорецкий? — переспросил Михаил.

— Директор нашего художественного музея и мой большой друг. Кстати, друзей у меня много, и мы частенько собираемся по вечерам за рюмкой чая, чтобы по ходу дела пульку расписать.

Пока Михаил вел допрос, больше напоминающий дружескую беседу, Николай украдкой посматривал на Алексея, который сидел с отрешенным лицом, наполовину прикрыв глаза. Оперативник испугался, что жених Варвары сейчас уткнется носом в стол и захрапит на весь кабинет, и, чтобы не срамиться, пнул его легонько под столом ногой, заставив встрепенуться. Тот распахнул глаза и наградил оперативника таким взглядом, что у Николая мороз по коже пошел и он с трудом удержался от того, чтобы не залезть под стол, спасаясь от пронзительного взора консультанта.

— И все же, что вас заставило пойти на такой шаг? — продолжал настаивать Михаил.

— Да просто девочка понравилась, — пожал плечами Матвей Павлович. — Спасение Ванечки Кудрявцева в прямом эфире меня впечатлило. Захотелось принять участие в судьбе девушки, вот я и навел справки, а потом сделал соответствующий тайный взнос в НКО «Таланты России» с подробными инструкциями. Предупреждая ваш вопрос, сразу отвечаю: взнос тайный, потому что я очень-очень скромный.

Аверин обаятельно улыбнулся.

— А не потому ли взнос тайный, что накануне перевода в ваш офис доставили посылку, в которой вы обнаружили те самые двести тысяч евро с подробными инструкциями, что надо с ними делать? — Алексей в упор посмотрел на Аверина. — Там подпись, кажется, стояла. Чистильщик.

— Откуда… — Матвей Павлович судорожно вздохнул.

— В ваших действиях состава преступления нет, — успокаивающе поднял руку Алексей, — но в правоохранительные органы все же сообщить об этом не мешало. Вы же прекрасно знаете, кто такой Чистильщик, хотя ни разу его услугами не пользовались. Признайтесь честно, что просто испугались.

— Испугался? Не то слово, — фыркнул Аверин. — От дырки в голове, знаете ли, лекарства нет. На полусогнутых бросился исполнять.

— У вас есть соображения, почему именно к вам обратился Чистильщик с такой странной просьбой? — спросил Николай.

— Есть. Похоже, он наводил обо мне справки. Ваня Кудрявцев мой дальний родственник. Седьмая вода на киселе, но все же родственник. Как не отблагодарить его спасительницу? Так что у меня для этой акции есть очень серьезные мотивы, и подозрений это вызвать не должно было.

— Что ж вы нам об этих мотивах не сказали? — полюбопытствовал Николай.

— А не успел. Берег как самый верный аргумент, но не успел. Да, если не секрет. Откуда узнали о посылке? Даже не о самой посылке, а о ее содержимом? Я в кабинете был один, когда ее вскрывал.

— Извините, но такие сведения мы разглашать не можем, — отрицательно качнул головой Алексей. — Тайна следствия.

— Посылка сохранилась? — спросил Аверина Михаил.

— Упаковку выбросил, а деньги в сейфе. Будете изымать?

— Обязательно будем, — кивнул Михаил, берясь за телефон. — Сейчас подъедут наши сотрудники с постановлением, и все оформим.

— Я смогу потом получить их обратно?

— Нет. Но вы, разумеется, ничего не потеряете. Варвара Степановна отказалась от вашего предложения. Вернее, от предложения Чистильщика, так что НКО обязана вам все вернуть.

— Ну, тут вы дальше без меня, ребята, — поднялся Алексей, — это уже работа не по моему профилю.

— Куда спешишь? — нахмурился Михаил. — Сейчас здесь закончим и подбросим тебя до дома.

— Я на маршрутке быстрее доберусь, но за предложение спасибо.

Оперативники проводили его задумчивым взглядом. До них начало доходить, что имел в виду майор, рекомендовав прислушиваться к советам жениха Варвары. Парень оказался непростой. Очень и очень непростой…

* * *

— Сидю за решеткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой!

Варька сидела на своей постели, дрыгала ножкой и довольно немузыкально драла глотку.

— Тетя, кончай этот кошачий концерт! — не выдержал наконец Иван, высунув голову из кухни.

— А что мне еще делать? Сижу тут как под домашним арестом. И вообще, чем тебе помешал мой чарующий голос?

— Чарующий? Да все коты в округе от такого очарования небось с тоски подохли.

— Не с тоски, а от зависти.

— Это одно и то же. Ты лучше кисточку возьми, пейзаж там какой нарисуй. А то у меня от твоих воплей уже размягчение мозгов начинается! Как тебя только Алексей терпит?

— Очень даже хорошо терпит, — успокоила его Варвара. — Он у меня ваще по жизни тихий, смирный. Я ему недавно под дых заехала, а он начал ржать.

— Шеф, — окликнул Ивана охранник из мастерской, — тут к Варваре гость нарисовался. Представился Селивановым Григорием Алексеевичем.

— Дядя Гриша! — обрадовалась Варвара. — Пропускайте.