Экстренный случай

— Да, — ответил Арт. — Пожала плечами и сказала: «Ну что ж, придется признаться дома, что у меня будет ребенок».

— Поэтому ты решил, что она не станет искать других возможностей?

— Вот именно.

— Очевидно, она передумала.

— Очевидно.

— Хотел бы я знать, почему.

Он рассмеялся:

— Ты знаком с ее родителями?

— Нет, — ответил я и тут же, поняв, что могу поймать его, спросил: — А ты?

Но Арт был не так прост. Он улыбнулся понимающей улыбкой, словно отдавая дань быстроте Моих реакций, и сказал:

— Нет, но я о них слышал.

— Что же ты слышал?

В этот момент вернулся сержант и, бряцая ключами, начал отпирать замок.

— Время истекло, — сказал он.

— Еще пять минут, — попросил я.

— Время истекло!

— Ты говорил с Бетти? — спросил Арт.

— Да. Она держится молодцом. Я позвоню ей и скажу, что о тебе можно не беспокоиться. — Я взглянул на сержанта, который в ожидании стоял у открытой двери. — У полиции нет оснований задерживать тебя. Тебя выпустят сегодня же.

Сержант сплюнул на пол.

Я пожал Арту руку.

— Да, кстати, а где сейчас находится тело?

— Наверно, в Мемориалке. Хотя, по всей вероятности, теперь его уже увезли в Городскую.

— Я проверю. Не беспокойся ни о чем. — Я вышел из камеры, и сержант запер за мной дверь. Он провожал меня молча и, только когда мы оказались в вестибюле, сказал:

— Вас хочет видеть капитан.

4

На табличке, висевшей на облупленной зеленой двери, значилось «Убийства», и под ней на картонной карточке выведено от руки «Капитан Питерсон». Он оказался мощным дородным человеком с коротко подстриженными седеющими волосами и изящными манерами. Капитан обошел стол, чтобы поздороваться со мной за руку, и я заметил, что он прихрамывает на правую ногу. Он и не пытался скрыть свою хромоту, пожалуй, даже бравировал ею, громко скребя мыском по полу. Можно было не сомневаться, что увечье свое Питерсон заработал не в автомобильной катастрофе. Я попытался определить причину хромоты и решил, что, по всей вероятности, это пулевое ранение, но в эту минуту он протянул руку и представился:

— Капитан Питерсон.

— Джон Бэрри.

Пожатие было крепким и дружеским, но глаза оставались холодными и цепкими. Он указал мне на стул.

Сержант сказал, что никогда прежде не видел вас здесь, и я решил с вами познакомиться. Большинство ходатаев по уголовным делам в Бостоне нам известно.

— Вы хотите сказать — защитников?

— Да, конечно, — благодушно согласился он. — Защитников. — И вопросительно посмотрел на меня. — Какую фирму вы представляете?

— А я не адвокат. С чего вы взяли, что я адвокат?

— Сержант так понял из ваших слов.

— Значит, неправильно понял.

Питерсон откинулся на спинку кресла и приятно улыбнулся.

— Знай мы, что вы не адвокат, никогда не разрешили бы вам увидеться с Ли.

— Вполне возможно. С другой стороны, никто не спросил у меня ни имени, ни рода занятий. Никто не попросил меня расписаться в книге посетителей.

— Сержант, по-видимому, растерялся.

— Логичное заключение.

Питерсон улыбнулся ничего не выражающей улыбкой. Я знал этот тип: преуспевающий по службе полицейский, вполне вежливый и дипломатичный— до тех пор, пока не почувствует себя хозяином положения.

— Итак? — сказал он наконец.

— Я — коллега доктора Ли.

Если он и удивился, то никак не выказал этого.

— Врач? Вы, врачи, друг за друга всегда горой. — Он продолжал улыбаться.

— Не сказал бы, — ответил я.

— Если вы врач, — улыбка на лице Питерсона начала угасать, — мой вам совет — держитесь подальше от Ли. Газетная шумиха может стоить вам практики.

— Какая шумиха?

— Шумиха вокруг процесса.

— А будет процесс?

— Да, — сказал Питерсон. — И шумиха вокруг него может стоить вам практики.

— А у меня нет практики!

— Вы занимаетесь научной работой?

— Нет, — ответил я, — я патологоанатом.

— Не знаю, доктор, что вы пытаетесь доказать. Только нам ваша помощь не нужна, а Ли уже не вытащить.

— Это еще нужно посмотреть.

Питерсон покачал головой:

— Не мне вам объяснять.

— Что именно?

— Знаете ли вы, — сказал Питерсон, — на какую сумму может предъявить иск врач за незаконный арест?

— На миллион долларов, — ответил я.

— Скажем, на пятьсот тысяч. Это не делает большой разницы. Суть остается та же.

— Вы считаете, что дело можно передавать в суд?

— Да, безусловно. — Питерсон снова улыбнулся. — Конечно, доктор Ли может вызвать вас в качестве свидетеля. И вы можете произнести пламенную речь, попытаться сбить с толку присяжных заседателей потоком научных данных. Но отвлечь внимание от основного факта вам все равно не удастся.

— А что это за факт?

— Сегодня утром молоденькая девушка скончалась в бостонской Мемориальной больнице вследствие криминального аборта. Вот что за факт.

— И вы утверждаете, что аборт сделал доктор Ли?

— У нас есть такие данные, — мягко пояснил он.

— Они должны быть достаточно вескими, потому что доктор Ли известный и уважаемый…