Экстрим

Они стучали довольно долго, наконец услышали звук отодвигаемого засова и увидели недовольное лицо приматолога. Впустив их, Дока плюхнулся на диван и уставился в потолок. В руке он сжимал фигурку какого-то ухмыляющегося гоминида. Пепельница была полна окурков.

— Не стесняйся, братва, присаживайся кто куда! — пригласил вместо хозяина Колян.

— А мы тут мимо проходили, решили — дай заглянем к специалисту по приматам, — сказал Майк. — Я что-то забыл, сколько у горной гориллы хватательных конечностей.

— Ну пожалуйста, не уходи в себя! — сказала Юлька, пытаясь потрепать Доку по распущенным волосам. — Пойми, все́м очень тяжело, не только тебе.

— Думаете, ваша психотерапия поможет? — процедил сквозь зубы Дока и стал закуривать очередную сигарету.

— Смотря от чего, — сказал Колян. — От проблем, может, и не избавит, а от амнезии, я надеюсь, вылечит.

— А если я вспомню что-то страшное про себя?

— У тебя из груди торчит парковочный столбик, братан! Ты думаешь, может быть что-то страшнее?

— Спасибо, утешил, — пробормотал Дока.

— Короче, кончай киснуть и жалеть себя! Пойдёмте, в фрисби поиграем или волейбольным мячом попасуем. Спорт — великая сила!

Совместными усилиями Доку удалось вытащить на Пустошь, и они долгое время играли в игры на открытом воздухе, на время забыв о своём странном положении.

* * *

От занятий спортом Дока немного очухался и разоткровенничался.

— Такая классная баба у нас на курсе была, — рассказывал он Коляну, с которым у него как будто заладился контакт. — Изабеллой звали. Даже для одного журнала обнажённой снялась. Но кто я и кто она? Тачки нет, бабла нет, даже одеваюсь отстойно…

— Да бабам совсем не то в парнях нужно, — стал объяснять Колян. — Думаешь, им бабло и тачки нужны? Им крутость нужна, безбашенность, внутренняя смелость. Почему они в девяностые на бандюков вешались? Потому что бандюку насрать, хлопнут его завтра или нет, сечёшь? А бабло для баб — второстепенное.

Дока помрачнел.

— Спасибо, конечно, за совет, но мне эта информация теперь вряд ли пригодится. Я же ведь мертвец…

— Не ссы, прорвёмся, братан! У нас с Микаэлло, знаешь, какая теория есть? Микаэлло, расскажи Доке про ко́му!

Майк зафутболил волейбольный мяч куда-то вдаль и, отдышавшись, принялся рассказывать.

— Ну, типа мы все лежим в коме после несчастных случаев, а учёные головы ставят над нами эксперимент. Облучили нам мозги каким-то новым излучением, и это излучение и-ни-ци-ировало появление новой психической реальности — коллективного сознательного. Короче, мы создали Пустошь энергией нашего ума.

— Видал, какой у нас Майк умный? — Колян изобразил Доке гигантскую голову. — Слыхал, какие слова знает? «Ин-сце-нировать». Хрен с два я бы тебе так круто объяснил.

— А зачем нам тогда свою амнезию лечить? — резонно спросил Дока.

— А это — вроде проверки на вшивость. Если все вместе справимся с этой задачей, дальше у нас всё как по маслу пойдёт.

— Что-то я не уверен. Кажется, мы и правда все сдохли. И на рай, который обещает порядочным людям патриарх всея Руси в своих проповедях, эта хрень мало похожа.

— Ну вот, ещё один нытик завёлся! Хотя, Микаэлло, наша синяя красавица последнее время выть стала меньше, как тебе кажется?

— Да ныть-то мы все горазды, — сверкнул глазами Майк. — «Не могу здесь больше! Когда это дерьмо кончится!»

— Ты всё-таки этот… человеконелюбец, в натуре! — сплюнул Колян.

— Человеконенавистник, ты хотел сказать? Мизантроп? Ну да, я мизантроп, не буду спорить. И вообще, я — серийный убийца. Знаешь, сколько жертв на моём счету?

— Народ, вы посмотрите на этого перца, у него, оказывается, чувство юмора есть! — завопил Колян, и на его крик подошла Юлька.

— А давайте притворимся, что мы все — дети! — сказала утопленница. — Притворимся, что ничего не знаем о жизни, что никогда не занимались любовью и не разочаровывались в людях! И будем по-детски друг с другом дружить!

— Давайте, давайте, — согласился Колян. — Вот ты, Дока, занимался с кем-нибудь любовью? Или только сам с собой?

— Да иди ты! — разозлился приматолог.

— А в людях разочаровывался? Может, ты прямо сейчас разочаровываешься — во мне? Ну тогда просто всё забудь и стань, как дитя. Отчего же не послушаться нашу мудрую мадемуазель? А я себе нравлюсь таким, какой есть.

— И это он называет меня жестоким! — удивился Майк.

— Да я хочу сделать из него настоящего мужика! — стал оправдываться Колян, но тут они увидели улыбающегося Карлсона, семенящего к ним из своей избушки.

— Я готов стать ведущим! — радостно сказал Карлсон.

Глава 6

Групповая психотерапия

Тренинги решено было проводить на открытом воздухе. Когда пятеро человек сели в круг, всем им вдруг пришла в головы мысль посмотреть на солнце. И каждому показалось, что светило чуть-чуть увеличилось в размере.

— Только вот ручки не надо воздевать! — вернул всех на землю Майк. — У нас тут тренинг, а не костёл!

— Почему бы и не помолиться? — возразила Юлька. — Когда мы просим о чём-то солнце, разве это не молитва?

— Да, я лично только что просил у солнца прозрение, — мягко сказал Карлсон.