Эксцессия

– Можете угостить меня коктейлем, а потом заскочим в один знакомый Кразис-бар. Звучит неплохо?

– Звучит просто превосходно. Может, взять трап? – спросил он. У края тротуара стояли лесные повозки. Изнеры, выгибая длинные шеи, склоняли головы к мешочкам с кормом, висевшим у них на животе. Одетые в яркую униформу мистретлы, сидевшие на них верхом, поигрывали длинными пальцами, показывая, что готовы прокатить с ветерком любого желающего.

– Хорошая идея, – одобрила она.

Они подошли и забрались в двуколку.

– Зал Коллириума, – сказала женщина. Мистретл сделал приветственный жест и извлек длинный кнут из расшитого камзола. Изнер под ним тяжко вздохнул.

Повозка дернулась с места. Сзади послышался странный шум. Они оглянулись. Пондрозавр с ревом рванулся вперед: погонщик чуть было не слетел у него с шеи. Жезл со звоном упал на мостовую. Два клистрифлера отпрыгнули в сторону, нырнули в толпу, увлекая за собой охранников. Оба Синтриката, спорившие с погонщиком, спешно стартовали в воздух, не желая быть растоптанными взбесившимся пондрозавром, плавучий трамвай на его пути заметался в пересечении прожекторов и зенитного огня. Генар увидел, что люди разбегаются врассыпную. Пондрозавр выказывал неожиданное для своей массы проворство. Погонщик отчаянно вцепился в уши животного и кричал, чтобы тот угомонился. Флин хладнокровно взирала на происходящее.

Пондрозавр вновь заревел. Генар оглянулся.

Чудовище сорвало шоры, у него оказались громадные, фасеточные, как у мухи, голубые глаза, похожие на глыбы ледяного пака, древнего льда. Схватив в охапку извивающегося погонщика, пондрозавр сбросил его на мостовую. Прохожие еле успевали уворачиваться из-под ног чудовища. Одна из прозрачных сфер с пассажирами, проплывавшая мимо, врезалась, отброшенная ударом могучей конечности, в сосисочную с неоновой вывеской.

– Вот черт! – вырвалось у Генара, когда гигантская туша надвинулась на них. Он резко повернулся к извозчику: – Гони!!

Мистретл кивнул и вонзил шпоры в основание шеи изнера. Испуганный изнер рванулся вперед и повозка опрокинулась. Генар и Флин вывалились на мостовую. Он услышал крик и понял, что это кричит она.

Тут же он получил сильный удар в голову, однако тотчас вскочил на ноги и увидел перед собой сначала жуткую морду, глядевшую на него громадными голубыми глазами, затем – лицо женщины. Лицо Дейэль Гилиан. На ее верхней губе выступила кровь. Она лежала на мостовой. И в небе вдруг вспыхнули мириады красных точек. У него подкосились ноги. Когда он снова открыл глаза, она была рядом. Она – не Дейэль, но ее двойник. Может, ее звали вовсе и не Флин. И одетая совсем по-другому, и выше ростом, и с новым выражением лица. Не таким уж похожим на Дейэль.

Он не понимал, что происходит. Попробовал повернуть голову. Адская боль.

Девушка, которая не была Дейэль Гилиан, склонилась над ним, посмотрела ему в глаза, сняла плащ с его плеч и расстелила рядом на мостовой. Затем завернула его в этот плащ, спеленала, словно ребенка, лишив возможности двигаться. Он не мог пошевелить даже кончиками пальцев.

Плащ вдруг стал твердым и жестким, словно его зацементировали, и поднялся в воздух, унося его, как свернутый ковер-самолет. Генар закричал и попытался освободиться из неодолимых объятий, но тут в глазах у него потемнело, и он потерял сознание.

8. УБИВАЮЩИЙ ВРЕМЯ

I

Проще всего объяснить это по аналогии: идея, знакомая вам со школы. Представьте, что вы путешествуете в космосе и наткнулись на планету, большую и идеально гладкую, на которой живут существа, состоящие из одного слоя атомов, то есть – двумерные по сути. Эти существа должны рождаться, жить и умирать подобно нам, и также могут обладать разумом. При этом они могут не иметь никакого понятия о том, что такое третье измерение, преспокойно существуя в двух своих координатах. И линия для них представлялась бы стеной, пересекающей и разделяющей их мир. А круг казался бы изолированным со всех сторон пространством.

Возможно, если бы они могли строить машины, которые позволяли бы им путешествовать на высоких скоростях по поверхности их планеты (а, собственно говоря – и их вселенной) то они могли бы обогнуть планету и вернуться к исходной точке, с которой отправились в круиз. Еще более вероятно, что они могли бы прийти к этому умозаключению чисто теоретически, не совершая такого турне. В любом случае, они бы пришли к выводу, что вселенная замкнута и искривлена, и что в ней должно присутствовать третье измерение, даже если у них не было к нему никакого практического доступа. Знакомые с идеей круга, они могли бы окрестить форму своей планеты-вселенной “гиперкругом”. Трехмерные люди могли бы, конечно, называть это сферой.