Экзамен-2 (СИ)

— Мэм, я прошу у тебя спросить у него, — я решил пользоваться приёмом оппонента, разговаривая с королевой, а не с ним, — откуда ему известны сведения, которые я передал исключительно охраннику вашего дворца наедине?

— А ты это действительно сказал ему?

— Да, это так.

— Почему же?

— Так посоветовал мне хаал Смаарр. А ему виднее.

— Посоветовал или приказал?

— Он сказал, что это так будет лучше.

— Итак, — королева вернула внимание этому уроду. — Теперь мы ждём ответа от тебя. Как ты узнал об этом разговоре?

— Я снимаю свой вопрос.

— А я — нет!

— Уважаемый гость, мы ценим твой интерес, но здесь и сейчас мы собрались поужинать. Прежде чем мы приступим к вечерней трапезе, позвольте сделать вам заявление. Наша дочь, Хашепсут сталл Наахи риис Смаарр, потомок ветви Упавшей Звезды, понесла потомство.

За столом — бурное ликование. Переждав гвалт, королева продолжила:

— И сегодня за столом присутствуют Хашепсут и Рамарупар. Как пара.

О, да! Я был впечатлён. И изысканным костюмом своей любимой, и тем, как она держала под ручку этого… Недобитого. Впрочем, я за столом. Здесь — общественное место. Тьфу, «общественное место» — это что-то типа тюрьмы на Высоком. В общем, здесь и сейчас никаких разборок, стрельбы и так далее. Мне очень доходчиво объяснили, что самозащита допустима, а вот нападать на соперника лучше не стоит. А то всё зазря будет… Хоть я и гость.

Сам же Рамарупар лучился счастьем и величием. А я сидел и тихонько думал, неужели и среди людей бывают такие напыщенные дураки? Он искренне, всерьёз верит, что вот теперь-то у него будет всё хорошо. Что он принят в королевскую семью, и что теперь у них с Хаш будет долгая и счастливая жизнь. Я даже не мог его ненавидеть. Ну, как ненавидеть того, кому осталось жить до…

Её отец говорил, что для неё трудности — это жизненная необходимость. Так что надо просто будет поймать её и спросить, в каком случае и как можно будет… чик?

А пока остаётся делать вид, что всё хорошо, что меня никак не волнует моя жена, сидящая рядом с моим соперником.

— Простите, не будет невежливым задать тебе вопрос? — обратился я к соседу слева.

— Наоборот! — просиял он. — Я сам хотел бы поговорить с человеком, но ты был занят.

— Расскажи мне о брачных традициях хаарши?

В нашей комнатке я упал на новенький матрасик.

— Раздевайся, — сказала Сисишеп.

— Сиси, я сейчас не в настроении.

— Раздевайся! — повторила она с напором.

Спорить не хотелось. Поэтому я расстегнул пояс с кобурой, куртку, стащил штаны. Трусы, правда, оставил.

— Совсем! — непререкаемым тоном приказала рабыня.

Снял и трусы.

— Ложись. Нет, спиной вверх.

Она уселась мне на ягодицы. Когти побежали по спине, спускаясь вниз, то чувствительно покалывая, то мягко поглаживая. Я лежал, расслабляясь и растекаясь. Хашеп никогда так не делала… Правда, делала уйму всякого другого. Но вот так, простой массаж… Ой! Да ещё и с языком… Наверное, рабыня права. Я всё время сбиваюсь, забываю, что Сисишеп — не вещь, не инструмент, а разумный обитатель своего мира, со всеми знаниями и умениями, присущими их цивилизации. Наверное, по их традициям я должен был сам приказать ей это. Раздеться, лечь и приказать: мне плохо, я расстроен. Сделай мне хорошо! И это было бы не просто нормально, а даже правильно! Она и ждала от меня этого, но не дождалась. Я перевернулся под ней на спину. Девушка без возражений продолжила делать то же самое на груди. Организм радостно воспринял повод переключиться, а Сисишеп даже ухом не дёрнула, даже взглядом не показала, что сидеть ей стало неудобно. Только язык стал спускаться всё ниже, а пушистый зад съехал на коленки.

— Ой, Сисишеп! Ой, стой, не надо! Щекотно!

Она тут же остановилась, глядя мне в лицо.

— У людей живот — очень щекотное место. Поэтому не надо… много.

Она продолжила сразу ниже. От горячего и ловкого языка у меня вырвался неприличный стон. Стыд и сомнение ещё некоторое время посидели рядом, а потом удалились. В конце концов, моя Хашеп тоже, возможно, занимается тем же самым… И тоже по необходимости. Так что всё в порядке. Она хотя бы знает, с кем я, и мне не придётся скрываться и таиться от собственной жены. Так что я расслабился и получил удовольствие. И мне стало на самом деле хорошо.

— Хозяин доволен мной?

— Ты прекрасная рабыня, Сисишеп. Ты сделала всё абсолютно правильно. Надо тебя за это наказать.

Хвост задорно поднялся вверх, хаарши соскочила с меня и устроилась на полу, поджав колени к груди и задрав хвост вертикально вверх.

— Нет, отрезать твой хвостик мы больше не будем. Ты им так восхитительно водишь по коже! А я-то всё чувствую! А вот выпороть тебя… Ты, случайно, плеть не захватила?

— Нет, хозяин, — девушка была заметно расстроена. — Я не догадалась.

— Ничего, — я поднял ремень и стащил с него кобуру. — Может быть, будет не так больно, зато очень шумно!

— Хозяин, мне не надо, чтобы было больно. Мне надо, чтобы меня наказали. Можно и больно, и страшно, и просто оставить без еды или не давать пописать. Но если ты хочешь так — бей!

Я не хотел. Но не останавливаться же, если начал?