Экзотический симптом

– Это они из-за Каморина! – вставил Гурнов. – Боялись!

– Ясное дело. Только вот техническое помещение находится в конце коридора, а ванная комната для персонала с душем – совсем рядом. Я предположил, что они, в силу обычной человеческой лени, решили не бегать с ведрами за тридевять земель, а выплеснуть воду поблизости.

– Но вода из душа смыла бы все бактерии! – заметил Гурнов.

– Верно, но в ванной имеется еще и маленький бассейн, прикинь!

– Да ты шо? Не знал… А зачем им бассейн?

– Это я у Каморина и спросил. Он сказал, что предыдущий завотделением отличался любовью к роскоши и при ремонте сделал перепланировку и соорудил бассейн. Да это не бассейн никакой, по сути, а глубокая ванна, обложенная кафе…

– Я правильно понимаю, что он устраивал там маленькие оргии по ночам? – перебил патолог.

– Трудно сказать, ведь я свечку не держал. Однако если и было такое, Каморин эту порочную практику прекратил. Он строго-настрого запретил персоналу пользоваться бассейном, и он обычно стоит пустой. Но Лариса рассказала, что во время ночных дежурств некоторые молодые врачи запрет нарушают.

– С медсестричками небось?

– Само собой.

– Так что работяги сливали грязную воду из аквариума прямо в бассейн, где по ночам плескалась молодежь?

– В точку! За пару недель до того, как попасть в больницу, Тимощук резвился там с нашей Ларочкой. У него была свежая ранка на пальце ноги, довольно неприятная.

– Так вот как бацилла попала в кровь!

– Видимо.

– Итак, подобьем «бабки», – подытожил Гурнов. – Рабочие, дабы не затрудняться беготней по коридору с ведрами, сливали в пустой бассейн грязную водичку, зараженную мелиоидозом из песочка, прибывшего на кораблике аж из Бразилии. А как нам известно, бацилла Уитмора – аэробная бактерия, прекрасненько растущая на всевозможных питательных средах. Для ее оптимального роста температура этих самых сред должна быть примерно тридцать семь с половиной градусов…

– Что мы как раз и имеем в ванной комнате – плюс «стоячий», так сказать, водоем!

– Ага, а еще эта бацилла продуцирует экзотоксин. Она долго может существовать во влажной почве, продуктах гниения и – в воде, обладая устойчивостью к высушиванию! Погибает она лишь при нагревании выше пятидесяти шести градусов… Похоже, работяги не затруднялись тщательно промывать сливное отверстие, где бацилла цвела и пахла в самых что ни на есть чудесных для нее условиях!

– Бассейном не должны были пользоваться!

– И по этой же причине его не слишком часто чистили… Хотя, конечно, бацилла Уитмора устойчива к кое-каким дезинфектантам – в особенности тем, что содержат фенол или лизол.

– Если бы Тимощук принял душ, скорее всего, Протасенко бы не заболели, – вздохнул Мономах. – Он – возможно, ведь был прямой контакт бациллы с открытой раной.

– Похоже, Тимощук не в первый раз использовал бассейн, раз успел заразить мамашу с дочкой?

– Лариса говорит, что не в первый. Просто последний раз стал для него роковым – из-за ранки на ноге.

– Что касается Протасенко – скорее всего, бацилла «зацепилась» за волосы или ресницы Тимощука, пренебрегающего душем после бассейна, и таким образом попала в открытые полости матери и дочки. Инкубационный период у всех разный, но это, как я уже говорил, дело индивидуальное… Удивительно, что больше никто из пациентов не подхватил заразу – просто счастливый случай!

– Ну, Протасенко так не покажется: и дочери лишилась, и сама чуть жива!

– Что теперь будет?

– С кем?

– Да со всеми.

– Понятия не имею. Нелидова, с одной стороны, довольна, что источник заболевания найден, а с другой – выходит, больница виновата в случившемся. Если старшая Протасенко поправится, то, вполне вероятно, подаст в суд. Конечно, компенсация будет мизерной, ведь, в сущности, – это случайность, и прямой вины ни больницы, ни врача в происшедшем нет. Каморин расстроен, ведь он уже решил, что его отделение в безопасности!

– То есть благодарить тебя никто не станет? – уточнил, хмурясь, Иван.

– Думаешь, я ради благодарности старался? Ну, не мог я бездействовать, подозревая, что по больнице гуляет смертельно опасная бацилла!

– Да я-то понимаю, дружище, – вздохнул Гурнов, качая большой лохматой головой. – Мне можешь ничего не объяснять! Только вот ты, скорее всего, предотвратил несколько смертей: сомневаюсь, что бассейн использовал только Тимощук со своей подружкой! Разве Нелидова не должна радоваться?

– Честно? Мне все равно!

– С каких пор?

– Я вообще жалею, что с ней связался. Не то чтобы она чем-то меня не устраивала, просто…

– Просто она – начальник, а ты – подчиненный, – понимающе закивал патолог. – Что делать собираешься?

– Пока не решил.

– Значит, будешь проводить политику страуса – голову в асфальт? И надеяться, что она не заметит твоей задницы и пройдет мимо?

– Как-то так.

– А с рыбами-то что? – задал неожиданный вопрос Гурнов.

Мономах даже не сразу нашелся с ответом.

– Ну… Думаю, им отныне придется довольствоваться российским песочком – ничего, привыкнут: раз уж эмигрировали, нужно привыкать к местным условиям!

– Да уж, нелегка эмигрантская судьба… Ну, дернем еще по одной?

– Разливай!