"Эль Гуахиро" - шахматист

С тех пор Праведник женился дважды и оба раза неудачно. Содержал и первую и вторую семью, а сам уже десять лет жил бобылем в окружении слуг-негров. Легкодоступные женщины, как и светские дамы, ставшие за последние полвека столь же доступными, не волновали. Неумолимо действовала истина, что самая сильная, самая крепкая любовь — не познанная до конца. Он страдал — отсюда иной раз бывал непомерно жесток как с преступниками, так и с подчиненными, стыдился этого и считал, что виною всех его бед был тот, кто увел от него любимую. Временами чувство, которое иначе как дикой злобой не назвать, перехлестывало через край и властно взывало к отмщению. Сдерживало другое — преданность долгу и еще что-то в душе, что — он никак не мог понять.

Вот и сейчас его словно пригвоздило к железобетонному столбу, поддерживающему смотровую площадку.

На полосе показался «Боинг-727». Праведник поглядел на часы. От служебного здания к «Боингу» направилась машина с трафаретом на крыше — «Follow me».[45] В ней сидел его человек. Как только «Боинг» встал на место стоянки, заглушил турбины и к лайнеру устремились три самодвижущиеся лестницы, из-за угла здания аэропорта выехал обычный, не привлекавший внимания «шевроле». В нем рядом с шофером сидел сотрудник ЦРУ. Одна из лестниц, опережая другие, подъехала к выходу из первого салона. Дверь тут же распахнулась, и в проеме появилась столь знакомая импозантная фигура мужчины, теперь носившего имя и фамилию Генри Браун.

Мистер Браун, если судить по внешнему виду, здоровый, преуспевающий и вполне уверенный в себе господин, проворно сбежал вниз, помахал дружелюбно командиру корабля и старшему стюарду, которые вышли следом на площадку лестницы, сдерживая поток пассажиров, и юркнул в «шевроле».

На выезде с территории аэродрома в хвост «шевроле» пристроится «бьюик» с заместителем шефа отделения ФБР и двумя до зубов вооруженными полицейскими в штатском. За каналом Тамиами, у заброшенной площадки бывшего автокинотеатра, «шевроле» остановится у обочины, и гость пересядет в «паккард» представителя ЦРУ. Далее задача флоридского отделения ФБР — обеспечивать безопасность на расстоянии.

Но что станет делать лично он — это пока было ему неизвестно.

«Паккард» меж тем уже свернул на Флаглер-стрит, чтобы тут же по Пятьдесят седьмой улице выехать на шоссе., идущее к Национальному парку Эверглейдс. Когда вдали заблестело озеро Окичоби, «паккард» резко притормозил и шмыгнул в сторону, под знак «Проезд запрещен». «Бьюик» последовал за ним, но несколько увеличил дистанцию. Как только за деревьями показался высокий каменный забор с двойными бронированными воротами и сторожкой, водитель «паккарда» подал сигнал. Ворота автоматически распахнулись, и два охранника в одежде фермеров — руки в карманах — встали по обе стороны въезда.

Мистера Брауна устроили в одной из загородных вилл, принадлежавших ЦРУ. Он пожелал принять душ, зная наверняка, что стоит ему выйти из просторной, с бассейном, ванной комнаты, он найдет в спальне уже приготовленные для него свежее белье и новенький легкий костюм из «тропикаля», вызволенные из чемоданов. Не желая откладывать знакомство с обстоятельствами дела, которое привело его в Майами, мистер Браун распорядился ждать его у машины через полчаса и затем немедленно доставить в лабораторию.

Лаборатория находилась в северо-западной части города, среди промышленных предприятий, но была должным образом замаскирована. Вход в нее осуществлялся из трех домов конторского типа на противоположной стороне улицы, по самостоятельным подземным туннелям. Тыльная сторона здания лаборатории, сложенная из силикатного кирпича, была заляпана рекламой, исписана именами кандидатов республиканской, демократической партий и главарей антикастровских организаций и не вызывала сомнений в том, что служила задней стеной второстепенного складского помещения. Однако внутренняя часть, скрытая по бокам от чужого взора ложными навесами в два этажа, сверкала белизной и демонстрировала достижения сверхсовременной техники. Двери под кодами, автоматические ставни, внутренние лифты внеконтактной связи, интерфонная и односторонняя—с экраном у начальства— телесвязь, прямые телефоны с Лэнгли[46] и Вашингтоном в кабинетах шефа и руководителей секторов, компьютерное микрофильмовое книгохранилище с изданиями по специальности на многих языках, просмотровые кинозалы и новейшее оборудование говорили красноречивее всяких слов о щедрости финансирования лаборатории. Двор с садом был разбит на три участка, территория которых спрятана от постороннего взгляда за сплошной стеной огромного склада с гаражом под вывеской фирмы, продающей сельскохозяйственные удобрения. Фасады их выходили на параллельную улицу. «Склад сельхозудобрений» — там было три сотрудника, изображавших торговлю, — и гараж принадлежали ЦРУ.