"Эль Гуахиро" - шахматист

— В течение десяти лет со мной встречались и поддерживали связь различные сотрудники ЦРУ, в том числе Алан Моррис, Джозеф Цибульски и Майк Аккерман. А вот и вещественные доказательства. — И выступавший продемонстрировал радиопередатчик, специальную копировальную бумагу для тайнописи, различные шифры, которыми его снабжало ЦРУ, прибор для чтения микроточек и микрофильмов, микропередатчик внеконтактной связи. — Но самым циничным я считаю тот факт, что Генри Киссинджер, в то время госсекретарь США и советник президента США по вопросам национальной безопасности, первого марта семьдесят пятого года публично заявил в речи, произнесенной в Хьюстоне, — я цитирую: «Мы не видим ничего хорошего в постоянном антагонизме между нами и Кубой». Опубликовано в «Нью-Йорк тайме». А через неделю этот же самый Киссинджер прислал мне в подарок как признание моих заслуг «за отличную работу» и в знак личного уважения эти вот часы.

В зале раздался смех.

— Они приложены к остальным вещественным доказательствам преступной деятельности империализма США против социалистической Кубы.

Полковник Родригес почувствовал, что дверь за его спиной открылась, и обернулся. На пороге стоял капитан Рамос и приглашал полковника на выход.

— С Рамиро Фернандесом стряслась беда! Противник каким-то образом узнал, что «Гуахиро» в Пилоне, получил точные сведения или догадался о цели его приезда, пытался убрать. Фернандес был уже в горах, но к нему в Пилон неожиданно приехала его жена. Ее схватили и увезли в горы.

— Что?! — Полковник заспешил вниз. — За мной! Быстрее!

— Она мертва, полковник. Фернандес идет по следу преступников. Майор Павон с отрядом окружают пещеру, где скрылись диверсанты.

Уже в машине Педро Родригес связался по радиотелефону с Эсперансой.

— Полковник, вас разыскивает вице-адмирал.

— Где он?

— У себя. Ждет вашего звонка.

— Я еду! Предупреди его!

Томительно долго тянулись минуты. Рамиро стоял как изваяние, приткнувшись к утесу, и не отводил взгляда от потайного лаза в пещеру.

Собирался дождь. Тучи рвались о вершины скал и деревьев, но ползли и ползли, словно не испытывали боли. Тишину прорезала донесшаяся издали автоматная очередь. Тело Рамиро напряглось, но сознание еще не включалось. Он знал только, что должен увидеть убийц Марты.

По ту сторону склона шла перестрелка. Тягостно протянулась еще четверть часа, и наконец в расщелине послышался шорох. Рамиро уже держал в руке острый увесистый камень. Из лаза показалась рука с кольцом, точь-в-точь таким же, какое было у Гуинче. Потом исчезла. И тут же из пещеры вылетел небольшой мешок и автомат. Когда высунулась голова, Рамиро, едва сдерживая себя, легонько стукнул по затылку камнем, — разум подсказал ему, что именно он должен был сделать.

Рамиро вытащил за руки диверсанта, потерявшего сознание, снял с его руки кольцо, надел на свой палец, швырнул его пистолет и автомат подальше от выхода. По описанию Гуинче это был Калавера. Трех хлестких пощечин было достаточно, чтобы Калавера пришел в себя.

— Калавера! — Рамиро выхватил пистолет, приставил к его виску. — Кто идет за тобой? Ну, говори!

Калавера, вращая глазами, вдруг прохрипел:

— Эй! Что происходит?

— Кто идет за тобой? Тостон, Вененосо, Босалон или Арголья? Ты мне не нужен! Говори!

— Босалон!

— Вот его я и ищу! Иди, подай голос!

— Он и так вылезет. Арголья сейчас взорвал вход. — Калавера схватился руками за голову, застонал и в тот же миг увидел, как Рамиро надавил на камень кольца и крутанул им.

— Не делай этого! Детьми заклинаю! — Калавера повалился на колени, защищаясь, пытался закрыть руками лицо.

— За Марту, за мою жену! — И Рамиро мазнул кольцом по щеке Калаверы. Тот вскинулся и упал навзничь.

И тут же из лаза вывалилась сумка, другая, автомат, и показались чьи-то руки.

«Босалон! Мерзавец!» — определил Рамиро и ударил его камнем по голове. Однако Босалон не потерял сознания, хрюкнул и попятился было назад, но Рамиро сильным рывком выдернул его из лаза.

— Молчи, Босалон, мне нужен Арголья! Калавера не хотел молчать! Смолчишь — отпущу! Кто идет за тобой?

— Арголья, — выдавил Босалон, у которого зуб на зуб не попадал. — Он последний.

— А где остальные?

— Должны были подойти позже, да нас накрыли.

— Ты брал Марту?

— А-а! — Босалон понял, кто перед ним.

Удар дулом пистолета в живот будто переломил его, а в следующий миг камень кольца чиркнул по шее Босалона. Тело его свело судорогой, и он свалился, как куль.

Рамиро не хватало воздуха. Наполненные влагой клочья туч проносились рядом с площадкой, но ему нечем было дышать. Из расщелины выбирался Арголья. Рамиро отступил назад, встал так, чтобы его не сразу можно было заметить.

Арголья поднялся с колен и остолбенел, хотел было что-то сказать, поспешно нагнулся к своему автомату, но услышал за спиной голос:

— Это я, «Гуахиро»! Ты сын потаскухи, ублюдок, мразь…

Арголья повел автоматом, «Гуахиро» выстрелил и попал в руку.

Арголья вскрикнул, ругнулся, отпрыгнул и левой рукой выхватил свой пистолет.

— За Марту, за мою жену…