Эльбрус в огне

Надо было также научить бойцов правильно определять на глазок расстояние в горах. Здесь оно очень обманчиво: смотришь на склон - расстояние как бы сокращается, смотришь вниз - кажется большим.

Для выполнения каждого упражнения подбиралась такая обстановка, которая могла встретиться в реальном бою. Благодаря этому каждое упражнение превращалось как бы в небольшую индивидуальную тактическую задачу.

Когда на сборы пришли минометчики, особое внимание было уделено вопросам транспортировки тяжелого вооружения и выбора огневых полиций для минометов с учетом встречающихся в горах опасностей (камнепадов, снежных лавин).

Сборы по горной подготовке частей заканчивались итоговыми тактическими занятиями, включавшими штурм перевала, заход в тыл "противника", захват переправы через горную реку и некоторые другие действия, а также длительным походом. План похода и характер учения менялись в зависимости от специфики части.

Новизна программы и разнородность включенных в нее конкретных задач вызвали необходимость дополнительной подготовки инструкторов и командиров. Мы сами тоже много тренировались в стрельбе, метании гранат в движении на лыжах.

Особенно отличался в таких упражнениях смелый волевой командир и замечательный товарищ Владимир Шпилевский. Его меткий огонь из автомата во время стремительного движения на лыжах и точные броски боевых гранат вызывали у всех восхищение. А через несколько месяцев нам, его боевым друзьям, пришлось прочитать такой документ: "...Тов. Шпилевский со своим отрядом получил ответственное задание по заходу в тыл противнику в Залахарском ущелье Алагирского района Северо-Осетинской АССР для внезапного налета и уничтожения коммуникаций, живой силы и материальной части противника, сильно укрепившегося и мешавшего продвижению вперед частей нашего соединения.

Задание, которое было возложено на отряд, и в частности на его командира В. Г. Шпилевского, было выполнено с честью. В неравном бою Владимир Шпйлевский пал смертью храбрых".

Трудно было поверить, что оборвалась эта молодая жизнь. Владимир был человеком неуемной силы, энергия била в нем через край. Ворвется, бывало, в комнату после занятий, от которых другие валились с ног, и начинает боксировать, нанося сокрушительные удары невидимому сопернику{1}. Мы в таких случаях жались по углам. Не найдя достойного противника, последний удар Володя наносил многострадальной двери... К сожалению, я не видел его в боевой обстановке. В моей памяти он навсегда остался стремительно летящим по склону на лыжах с боевой гранатой в руке...

В марте 1942 года командиром дивизии стал полковник М. В. Евстигнеев. Штаб, видимо, дал ему положительный отзыв о ходе горной подготовки в соединении.. Комдив с оркестром встретил нас на подходе к Батуми, когда мы возвращались с разведчиками из селения Кеды, Его сопровождали несколько работников штаба. Нас очень вдохновило такое внимание. Оно свидетельствовало о возросшем интересе командования к нашей деятельности.

С первых дней пребывания в соединении полковника Евстигнеева мы почувствовали его поддержку. В дальнейшем, вплотную познакомившись с ходом учебы, он стал инициатором многих начинаний, связанных не только с практическими занятиями, но и с изучением гор в районе дислокации дивизии.

Между сборами разведчиков и сборами рот автоматчиков мы устроили небольшой перерыв. Он был вызван необходимостью уточнить с новым командиром дивизии общий план горной подготовки.

А между тем дожди в Батуми прекратились. Наступила весна.

В один из весенних дней к нам прибыл мой старый друг, мастер спорта альпинист Николай Гусак. Радость моя была безмерной. Оказалось, что до этого он служил в войсках противовоздушной обороны под Москвой, а затем был откомандирован на Закавказский фронт для продолжения службы в горнострелковых частях. Гусак был одним из первых, кто прибыл к нам в соответствии с указанием Генерального штаба Красной Армии о концентрации всех альпинистов в войсках, которым предстояло вести боевые действия в горной местности.

С Николаем нас связывала старая многолетняя дружба. Один из лучших альпинистов Советского Союза, он мог оказать серьезную помощь в нашей работе. Впервые я встретился с ним в 1932 году под Эльбрусом. Я был тогда новичком, а он - уже опытным альпинистом. Осенью тридцать третьего Гусак и Василий Андрюшко помогли нам с Виктором Корзуном добраться до метеорологической станции на склонах Эльбруса. В тяжелых условиях наступающей зимы мы четверо поднимали на станцию запас продовольствия. Помощь товарищей оказалась неоценимой, но оба они получили серьезное обморожение. Потом они снаряжали в путь и провожали к нам отставшего из-за болезни радиста Александра Горбачева. К концу зимовки, когда кончались продукты и топливо, из-за буранов надолго нарушилась радиосвязь с Пятигорском. Внизу беспокоились о нашей судьбе. На станцию направили отряд с дровами и продуктами. Опередив отряд, первыми на станцию пришли Гусак и Андрюшко...