Элеанора и Парк

Все трое обернулись к стеклянной стене кафетерия. По коридору шел Парк — в сопровождении еще нескольких парней. Он был одет в джинсы и футболку с «Minor Threat».^[97] Парк глянул в сторону кафетерия и улыбнулся, увидев Элеанору. Биби хихикнула.

— Такой сладенький… — сказала Дениз.

Как будто кто-то сомневался.

— Знаю, — откликнулась Элеанора. — Так бы и съела.

И все трое хихикали, пока Дениз не призвала их к порядку.

Парк

— Итак… — сказал Кэл.

Парк все еще улыбался. Хотя они давно прошли мимо кафетерия.

— Ты и Элеанора, так?

— Так… Да, — отозвался Парк.

— Да. — Кэл кивнул. — Все знают. То есть я-то понял давно. Вспомнить хотя бы, как ты на нее пялился на английском. Я просто ждал, когда ты мне расскажешь.

— О… — Парк покосился на Кэла. — Прости. Я встречаюсь с Элеанорой.

— Почему не рассказал мне?

— Я думал, ты и так знаешь.

— Я знал, — сказал Кэл. — Но мы же ведь друзья. Предполагается, что мы рассказываем друг другу такие вещи.

— Я не думал, что ты одобришь.

— А я и не одобряю. Без обид. Элеанора меня пугает. Но если ты это делаешь — понимаешь, делаешь это, — я хочу об этом знать. Хочу знать все долбаные подробности.

— Вот поэтому на самом-то деле, — отозвался Парк, — я тебе и не рассказал.

35

Элеанора

Мама Парка попросила его накрыть на стол. Для Элеаноры это было сигналом, что пора уходить. Солнце почти село. Она сбежала по ступенькам, прежде чем Парк успел остановить ее… И едва не влетела в его отца, стоявшего на подъездной дорожке. Он возился со своим фургоном.

— Привет, Элеанора.

— Здрастье, — сказала она, пробегая мимо. Отец Парка и впрямь был чертовски похож на детектива Магнума. Не так-то просто к этому привыкнуть.

— Эй, погоди. Подойди-ка сюда, — сказал он.

Она ощутила какое-то неприятное чувство в животе. Остановилась. И сделала шаг вперед. Только один шажок.

— Слушай, — сказал он, — я уже просто замучился приглашать тебя на ужин.

— Ладно… — неопределенно ответила она.

— Я что хочу сказать… Считай: у тебя есть постоянное приглашение. Просто… добро пожаловать. Хорошо? — Казалось, он смущен, и от этого Элеаноре было неуютно. Гораздо более дискомфортно, чем обычно рядом с ним.

— Ладно… — снова сказала она.

— Слушай, Элеанора… Я знаю твоего отчима.

Это могло означать что угодно, — и все варианты были равно ужасны.

Отец Парка продолжал (одна рука — на фургоне, другой он потирал шею сзади, словно та болела):

— Мы выросли вместе. Я старше Ричи, но это небольшой квартал, и я тоже, случалось, заглядывал в «Рельс».

Солнце садилось слишком быстро — Элеанора не могла толком рассмотреть лицо отца Парка. И все еще не понимала, куда он клонит.

— Я знаю, что твой отчим — сложный человек и жить рядом с ним непросто, — сказал он, подходя ближе. — И… ну… если тебе здесь лучше, чем дома, — тогда проводи время здесь. Нам с Минди так будет спокойнее. Понимаешь?

— Ладно, — сказала она.

— В таком случае: последний раз приглашаю остаться на ужин.

Элеанора улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. И на миг показался гораздо больше похожим на Парка, чем на Тома Селлека.

Парк

Элеанора сидит на диване и держит его за руку.

Элеанора расположилась напротив него за кухонным столом и делает уроки.

Элеанора помогает отнести продукты бабушке.

С аппетитом ест все, что мама готовит на ужин, даже всякие гадости вроде печенки или лука.

Они постоянно вместе — но ему этого мало.

Парк до сих пор не нашел возможности обнять Элеанору по-настоящему. И слишком редко выпадает шанс поцеловать ее. Элеанора ни за что не войдет в его комнату вместе с ним.

— Мы могли бы послушать музыку.

— Твоя мама…

— Ей нет дела. И мы оставим дверь открытой.

— Где мы будем сидеть?

— На моей кровати.

— Боже, нет.

— На полу.

— Я не хочу, чтобы твоя мама считала меня развязной.

Парк не был уверен, что мама вообще воспринимает Элеанору как девушку.

Впрочем, Элеанора ей нравилась. Гораздо больше, чем раньше. Как-то мама сказала, что у Элеаноры великолепные манеры.

— Она очень тихая, — сказала мама, словно это было что-то хорошее.

— Она просто нервничает, — объяснил Парк.

— Почему?

— Не знаю. Просто нервничает.

Он знал, что мама по-прежнему терпеть не может ее стиль. Она постоянно оглядывала Элеанору сверху донизу, критически покачивая головой — если думала, что Элеанора этого не видит.

Элеанора же была неизменно вежлива. Даже пыталась вести с ней беседы. Субботним вечером после ужина мама сортировала свои флакончики от «Avon», а Элеанора и Парк играли в карты.

— Давно вы занимаетесь косметологией? — спросила Элеанора, разглядывая бутылочки.

Маме очень нравилось это слово.

— С тех пор, как Джош пошел в школу. Я сдала экзамен по общеобразовательной подготовке, окончила курсы косметологов, получила лицензию, разрешение на работу…

— Ух ты, — сказала Элеанора.

— Я всю жизнь делаю прически, — объяснила мама. Открыла розовую бутылочку с лосьоном и понюхала его. — Еще в детстве подстригала куклам волосы, рисовала им макияж.

— Прямо как моя сестра, — сказала Элеанора. — А у меня никогда ничего такого не получалось.