Элегантность

Через несколько минут он возвращается с двумя чашками «двойного», как он называет, чая (аналог двойного эспрессо) – этого результата он добивается, высыпая целую пригоршню чайных пакетиков в крошечный заварочный чайник и давая им настояться там до цвета гудрона. По мнению Колина, именно благодаря этому рецепту британцы выиграли войну.

– Итак, приступим, – говорит он, присев на единственный не заваленный тряпьем уголок постели. – Давай рассуждать логически. Что у тебя идет под первым номером?

– Ну, например, это. – Я показываю ему твидовый костюм. – Вот с этой блузкой, – прибавляю я и тыкаю пальцем в черную кружевную блузку на пуговках.

– Хм… – Он поджимает губы, постукивая по ним указательным пальцем. – Ну… тут намешано всего понемножку – что-то от жеманницы, что-то от кокетки, а что-то от настоящей матроны. Нет, лично мне нравится, только, по-моему, эти предметы никак не сочетаются.

– Хорошо. Тогда как насчет этого? – Я показываю ему черное вечернее платье.

– Луиза, но на нем же бант! Как может тридцатилетняя женщина носить платья и блузки с бантами?

– А я думала, это молодит, – слабо возражаю я.

– Одно дело – быть молодым, и совсем другое – инфантильным. – Он откладывает платье в сторону.

– Хорошо. Тогда вот мой незаменимый комплект – юбочка с кофточкой.

Комплект тоже отметается в сторону.

– Узи, все это никуда не годится.

– Но что же делать? – Я отчаянно роюсь в куче тряпья на полу.

– А где твое черное платьице-мини? Ты знаешь, о чем я.

Я качаю головой.

– Да, знаю. От Карен Миллен. Я его порвала, когда танцевала в «Норковом бикини», и пока еще не зашила.

– Понятно. А что бы в таком случае сказала твоя мадам… как там ее?

Я укоризненно смотрю на него.

– Кол, зачем ты вспоминаешь про мадам Дарио? Уж от кого-кого, а от тебя я такого не ожидала!

– Знаешь, ангел мой, мне кажется, тебе не следует так психовать на этот счет. Ты могла просто прочесть книгу и прислушаться к ее советам как нормальный здравомыслящий человек.

Я показываю ему язык.

– Не думаю!

Он пожимает плечами.

– Тогда все. Может быть, тебе что-нибудь даст Риа. Придется обратиться к ней.

– Риа?! Ты шутишь? – Пытаюсь рассмеяться, но получаются только какие-то сдавленные звуки.

Застыв на месте и моргая, Колин смотрит на меня.

– Ты должна смотреть в лицо фактам, Узи. Это дорогой ресторан высшего класса, а у тебя, как бы мне ни было противно говорить это, нет подходящих нарядов. Только не обижайся, детка, ты прелестна и сексуальна, но если мы говорим об ужине на двести фунтов, нам нужна Одри Хепберн, а никак не Барбара Виндзор. И вот еще что… – он продолжает, жестом призывая меня не перебивать. – Что бы ты ни думала о нашей маленькой диктаторше, ты должна признать, что она всегда прекрасно одевается.

– Да она носит старушечью одежду! – кричу я, с трудом удерживаясь от желания опрокинуть свой чай ему на голову.

– Ах вот оно что! Нет, здесь ты, подружка, не права. Риа носит классическую одежду, а «Ритц» как раз заведение классического типа. Твоя задача – соответствовать обстановке, ангел мой. Соответствовать и подобать. Соответствовать и подобать… Повтори за мной. – Взгляд его становится строгим. – Узи, доверься мне в этом вопросе. Я старый человек и знаю, что говорю.

– Колин, какой ты старый? Тебе всего тридцать пять!

– Да, но в пересчете на годы геев мне все шестьдесят пять. Меня уже можно возить на тележке.

– Ты никак не хочешь понять главного! Я не хочу никому соответствовать, я, наоборот, хочу выделяться! Я столько месяцев ждала, когда он меня пригласит, и теперь хочу, чтобы он заметил меня!

– Не-е-ет… – Он качает головой и грозит мне пальцем, словно сбившейся со следа собаке. – Только не в «Ритце». Поверь мне, дорогая, ты хочешь соответствовать, просто не знаешь как. И он уже заметил тебя, иначе не пригласил бы туда первым делом.

– Но если бы он только увидел, какая я сексуальная… – начинаю я, но Колин продолжает отрицательно качать головой.

– Ладно, я подумаю об этом, – угрюмо соглашаюсь я.

– Подумай. И подумай прямо сейчас. – Он поспешно встает. – Мы будем разбирать одежду по цветам?

– Нет. Не сейчас. Мне нужно побыть одной. – Я подталкиваю его к двери.

– Подожди, Узи, ты не рассердилась? А, детка? Я выталкиваю его в коридор и захлопываю дверь.

– А, Узи? – Колин наклоняется к замочной скважине и заглядывает в дырочку, но я прикрываю ее рукой. – Да не злись ты! Это ради твоего же блага! Даже Одри была никем, пока не встретила Живанши.

Высокомерным тоном я отвечаю ему из-за двери:

– Колин, при всем моем уважении к тебе хочу напомнить, что мне тридцать два года и я вполне могу одеться сама. А теперь, если не возражаешь, я бы хотела чуточку побыть в одиночестве.

Риа – ха! Просить у нее одежду! Ну надо же такое придумать!

Снова верчу в руках свою юбочку-мини и блестящий гофрированный топ, и вдруг взгляд мой падает на «Элегантность» – она лежит поверх других книг, примостившихся на подоконнике покосившейся стопкой. Возможно, Колин прав. Наверное, ничего страшного не случится, если я еще раз посоветуюсь с оракулом.