Элегии и малые поэмы

Трижды пускай небеса на оси обернутся извечной,180 Трижды коней запряжет и распряжет их Титан, —Тотчас затем запоет берекинтская флейта кривая[443]И поведет чередой праздник Идейская Мать.Полумужчины пойдут, ударяя в пустые тимпаны,Грянут кимвалы, о медь медью ответно звеня;185 И на бессильных плечах поедут носилки с богинейСтогнами Рима, и вой будет по всем сторонам.Сцена гудит, начинаются игры. Смотрите, квириты:Полные тяжеб суды ныне умолкнуть должны.Надо о многом спросить, но пронзительной меди звучанье190 Боязно мне и кривой лотос пугает, свистя.«Как мне, богиня, узнать?» На ученых внучек Кибела[444]Глянула тут и помочь мне повелела она.«Ради богининых слов, питомицы вы Геликона,Молвите мне, почему радостен ей этот шум?»195 Так я сказал. Эрато отвечала (а месяц КиферинНазван ведь, как и она, именем нежной любви):«Было Сатурну дано предсказание: лучший властитель,Скипетра будешь лишен будущим сыном своим.Он же, страшась своего, рожденного им же потомства,200 Чревом безмерным своим всех поглощает сынов.Горестна Рея была, что в своей плодовитости слезной,Выносив столько детей, матерью быть не могла.Только когда родился Юпитер (вся древность — свидетель,Верь же старинной молве и про сомненья забудь), —205 Камень, в свивальнике свит, в божественной скрылся утробеИ таким образом был роком обманут отец.Ида крутая с той самой поры огласилася звоном,Чтоб в безопасности мог громко младенец кричать.В гулкие били щиты, стучали в порожние шлемы, —210 Это куретов был долг и корибантов толпы.И представляя, как встарь они укрывали младенца,Свита богини гремит медью и бьет по щитам.Бьют вместо шлема в кимвал, а вместо щита по тимпанам:Но, как и раньше, звучит флейты фригийский напев».215 Смолкнула муза, а я: «Как дает ей свирепое племяЛьвов непривычным ярмом гривы свои отягчать?»Я замолчал, а она: «Укрощает их дикость богиня —

Видишь ты это и сам по колеснице ее».«Но почему же главу тяготит ей венец башненосный?220 Разве впервые она башни дала городам?»Муза кивнула. «А как, — спросил я, — себя изувечитьДикий явился порыв?» Муза ответила так:«Отрок фригийский в лесах, обаятельный обликом АттисЧистой любовью увлек там башненосицу встарь.225 Чтобы оставить его при себе, чтобы блюл он святыни,Просит богиня его: «Отроком будь навсегда!»Повиновался он ей и дал ей слово, поклявшись:«Если солгу я в любви — больше не знать мне любви!»Скоро солгал он в любви; и с Сагаритидою нимфой,230 Быть тем, кем был, перестал. Грозен богини был гнев:Нимфа упала, когда ствол дерева рухнул, подрублен,С ним умерла и она — рок ее в дереве был.Аттис сходит с ума, ему мнится, что рушится крыша;Выскочил вон и бежать бросился к Диндиму он.235 То он кричит: «Уберите огонь!», то: «Не бейте, не бейте!»,То он вопит, что за ним фурии мчатся толпой.Острый он камень схватил и тело терзает и мучит,Длинные пряди волос в грязной влачатся пыли.Он голосит: «Поделом! Искупаю вину мою кровью!240 Пусть погибают мои члены: они мне враги!Пусть погибают!» Вскричал и от бремени пах облегчает,И не осталося вдруг знаков мужских у него.Это безумство вошло в обычай, и дряблые слуги,Пряди волос растрепав, тело калечат себе».245 Так аонийская тут объяснила премудро КаменаВ красноречивых словах корни безумия мне.«Но, вдохновляя мой труд, расскажи мне, откуда ж богиняК нам снизошла? Иль всегда в городе нашем жила?»«Диндим, Кибелу, ключи родниковые Иды прелестной,250 Так же как весь Илион, Матерь любила всегда.В дни же, как Трою Эней перенес в Италийские земли,Чуть и богиня за ним на корабли не взошла;Но, усмотрев, что судьба еще не зовет ее в Лаций,Не пожелала она области бросить свои.255 После ж, как пятый пошел уже век могуществу Рима,[445]

Вставшего гордой главой над покоренной землей, —Жрец на Евбейские тут посмотрел роковые заветы[446]И, посмотрев, прочитал в них таковые слова:«Матери нет, и сыскать, о Римлянин, должен ты Матерь,260 А как придет, ты ее чистой рукою прими!»В недоуменье отцы, предписания не разумея,Кто эта матерь и где надо ее разыскать.Надо Пеана спросить. «Вы ищете Матерь Бессмертных, —Молвил он, — надо искать вам на Идейской горе».265 Шлют туда знатных людей. Владел тогда Фригии скиптромАттал: авзонским мужам в помощи он отказал.Чудо свершилось: земля с продолжительным дрогнула громом.Из тайников раздался голос богини самой:«Быть увезенной хочу! Поспеши мою волю исполнить.270 Рим — это место, где все боги должны пребывать!»В ужасе Аттал и: «В путь, говорит, отправляйся, богиня.Нашею будешь: ведь Рим — дедов фригийских страна!»Тотчас стучат топоры, и несметные падают сосны, —Так и фригийский рубил их благочестный беглец, —275 Тысячи трудятся рук, и в покое, расписанном яркоЖженою краской, везут Матерь Богов на ладье.Бережно с нею плывут по волнам ее сына родного,Длинный проходят пролив, Фриксову знавший сестру.Мимо Ретея плывет она хищного, мимо Сигея,280 И Тенедоса и вдоль Эетиона твердынь.Лесбос уже позади, принимают богиню Киклады,Справа остался Карист, мелью дробящий волну,Пересекает в пути и море Икара, где крыльяОн потерял, а волнам имя оставил свое.285 Слева оставила Крит, а справа воды ПелопаИ на Венерин святой остров Киферу плывет.До Тринакрийских пучин дошла она, где закаляютКрепко железо в воде Бронт, Акмонид и Стероп.[447]Вдоль африканских плывет берегов, Сардинию видит290 Слева и вот подошла вплоть к Авзонийской земле.В Остию, где Тиберин, разделив свои надвое воды,Может свободно бежать, в море открытое вплыв,Всадники все и сенат величавый, с толпой вперемешку,Встретить приходят ладью к устьям тирренской реки.

295 Вместе с ними идут их матери, дочки, невестки,Также и девы, каким вверен священный огонь.Сил не щадя, за причальный канат потянули мужчины,Лишь чужеземный корабль против теченья пошел.Засуха долго была, трава выгорала от жажды,300 И на болотистом дне крепко застряла ладья.Люди приказа не ждут, усердно работает каждый,И помогают рукам, громко и бодро крича.Точно бы остров, засел корабль посредине залива:Чудом изумлены, люди от страха дрожат.305 Клавдия Квинта свой род выводила от древнего Клавса,[448]Был ее облик и вид знатности рода под стать.И непорочна была, хоть порочной слыла: оскорблялиСплетни ее и во всех мнимых винили грехах.Ей и наряд, и прическа, какую она все меняла,310 Были вредны, и язык вечных придир — стариков.Чистая совесть ее потешалась над вздорами сплетен, —Но ведь к дурному всегда больше доверия в нас!Вот появилась она меж достойнейших в шествии женщин,Вот зачерпнула рукой чистой воды из реки,315 Голову трижды кропит, трижды к небу возносит ладони(Думали все, кто смотрел, что помешалась она),Пав на колени, глядит неотрывно на образ богиниИ, волоса распустив, так обращается к ней:«О небожителей мать плодоносная, внемли, благая,320 Внемли моим ты мольбам, коль доверяешь ты мне!Я не чиста, говорят. Коль клянешь ты меня, я сознаюсь:Смертью своей пред тобой вины свои искуплю.Но коль невинна я, будь мне порукою в том предо всеми:Чистая, следуй за мной, чистой покорна руке».325 Так говоря, за канат она только слегка потянула(Чудо! Но память о нем даже театр сохранил):Двинулась Матерь Богов, отвечая движеньем моленью, —Громкий и радостный крик к звездам небесным летит.До поворота реки идут (где, как встарь говорили,330 Был Тиберина дворец); влево свернула река.Ночь наступала; канат к дубовому пню привязали,И, подкрепившись едой, все погружаются в сон.

День наступает; канат от дубового пня отвязали,А перед этим в огне ладан вскурили богам,335 И увенчали ладью, и заклали телку без пятен,Что не знавала ярма и не познала любви.Место есть, где Альмон впадает быстротекущийВ Тибр и теряет свое имя в могучей реке:Там поседелый от лет и порфирою жрец облаченный340 И госпожу, и ее утварь в Альмоне омыл.Воют сопутники, визг неистовый флейты несется,И под обмякшей рукой бубны тугие гудят.Клавдия всех впереди выступает с радостным ликом,Зная, что честь ее днесь подтверждена божеством.345 Через Капенские в город богиня вступает ворота,И под дождем из цветов шествует пара телиц.Назика встретил ее. Кто ей выстроил храм, неизвестно;[449]Август его обновил, а перед этим — Метелл».Смолкла, сказав, Эрато. Но тут я спросил ее снова:350 «Но почему для нее медная мелочь нужна?»«Медные деньги собрал народ Метеллу на стройкуХрама, — сказала она, — этот обычай блюдут».«Поочередно зачем одни других приглашаютЧаще тогда на пиры и угощают гостей?»355 «Так как сменяла жилье Берекинтия очень удачно,То, по примеру ее, ходят все из дому в дом».Я уж готов был спросить, почему Мегалезские игры —Первые в Риме у нас; но (угадав мою мысль)Так мне сказала она: «Богов породившей дается360 Первое место, и ей первую честь воздают».«Но почему же скопцы ее носят прозвание галлов,Коль от Фригийской земли Галлия так далека?»«Между Келенским текут хребтом и зеленой КибелойВоды сводящей с ума, Галлом зовомой реки.365 Бесится каждый, кто пьет ее воду: бегите, кто хочетВ здравом остаться уме, — бесится каждый, кто пьет». —«Ну, а пристойно ли нам, — я спросил, — деревенскую тюрюСтавить на стол госпожи? Ты не откроешь ли мне?»«Цельным всегда молоком в старину кормились и тою370 Зеленью, что на земле без обработки росла.Вот и смешайте вы зелени тертой да белого сыра:Древней богине мила древняя эта еда».