Электра

Вестник

О славные микенские юницы!Победы весть Орестовой несу…Там на земле лежит цареубийцаЭгисф, богам молитесь – он убит.

Электра

Но кто же ты? И как тебе поверю?

Вестник

Я в свите был у брата твоего.

Электра

Прости мне, друг… От ужаса и памятьИзменит нам. Я узнаю теперьТвое лицо… Итак – злодея нет…

Вестник

В живых… Вели – и повторю: он умер…

Электра

О, зоркая, о, правда… Наконец!Но расскажи мне самый ход убийства,Ты каждый шаг поведай нам, гонец.

Вестник

Стопы подъяв от этого порога,Вступили мы на двухколейный путьИ славного микенского владыку

Увидели. Он по саду гулялСреди ручьев, срезая ветки мирта,Чтобы венок потом из нежных свить.Увидел нас и говорит: “Привет вам,О путники, откуда вы и путьК какой земле направили?” А брат твойЕму в ответ: “Фессалия нас шлетНа берега Алфея, к Олимпийцу,Отцу богов, с дарами мы идем…”Эгисф опять: “Ко мне прошу сегодняНа светлый пир – я нимфам заколотьТельца веду, а завтра, встав с зарею,Вы можете ускорить шаг. Войдем”.И стал он нас упрашивать – проходуНам не давал, – а как в чертог привел,Кричит: “Скорей подайте им умыться,Близ алтаря поставлю я гостей”.Орест ему на это: “Мы проточнойСтруей реки уж умывались, царь,Но если нам с аргосцами прикажешьТебе помочь при жертве, то опятьОчиститься не откажусь, конечно”.Но разговор был прерван. Отложив

Оружие, телохранитель царскийИ раб его – за дело все гурьбой…Кто нес фиал для крови, кто кошницыСвященных круп, а там, на очаге,Раздув огонь, кувшины расставляли.Чертог гудел… Но вот, крупы твой отчимНа жертвенник подбросив, возгласил:“О нимфы скал, пускай не раз мне жертвуЗдесь приносить и, счастьем увенчавГлаву царя с царицей Тиндаридой,Врагов его казните!” – он тебяЗдесь разумел с Орестом. А царевич,Тот шепотом молился, чтоб емуОтцовский дом вернуть. И нож, нащупавВ кошнице, взял Эгисф: он тельчий волосДесницею в огонь священный вверг…И заколол распяленную жертвуВ руках рабов, державших ноги ей…И вновь тогда взывает он к Оресту:“Средь доблестей в Фессалии у вас,Я слышал, два искусства процветают:Там мастера вы туши разниматьДа на коня узду накинуть ловки,

Не откажи уверить в первом нас”.И вот в руках Ореста нож дорийский.Вмиг сорван с плеч его красивый плащС аграфами; в подручные – Пилада,А челядь прочь; вот ногу захватилОн тельчую и, напрягая мускул,Глядим, – на сгиб всю кожу намотал.Обнажена лежит, белея, жертва…А времени… да на бегах скорейНе пробежит атлет два раза стадий…Когда же жертву вскрыли и Эгисф,Священную прияв ее утробу,Стал изучать: у печени главыОн не нашел, пузырь же и воротаПереполняла желчь, и тем ониГадателю недоброе сулили.Эгисф бледнеет, видим, – и к немуС вопросом наш владыка: “Что кручинен?”А тот в ответ: “О гость, меня страшитБеда извне: для дома ж нет опаснейАтридова отродья”. – “Как, Эгисф,Трепещешь ты скитальца козней? Царство ль —Тебе не щит? Однако дай же мне,

Чтоб лакомства добыть из этой жертвы,Покрепче нож, с закалом фессалийским,Дробящим кость”. И вот удар ножаВскрывает грудь. И только что над сердцемВнимательно склонился тот, ОрестНа цыпочках приподнялся и ножЦарю всадил в загривок, а ударомЕму хребет ломает. Рухнул врагИ заметался в муках, умирая.К оружию кидаются рабыИ на двоих толпой. Но, сотрясаяВ руке копье, им мужи не сдались.И вот Орест взывает: “Не разбойникПришел на пир: домой вернулся царь…Я ваш Орест несчастный: не ищите жЗа то, что я с убийцей порешил,Меня губить, рабы Агамемнона…”Отпрянула толпа их, а ОрестБыл скоро там каким-то старцем признан.Торжественно увенчанный, тебеОн голову – не бойся, не Медузы —Эгисфа ненавистного несет.О, заплатил злодей с лихвой сегодняЗа кровь, что здесь когда-то проливал.