Электричка в Буслаевку. Книга 2

Над полупрозрачными стенками, между которыми находился Сан Саныч, появились «иконки» песочных часов, только, в отличие от «компьютерных», эти были всамделишными. Песок действительно сыпался. Понять, что это означает, проблемы не представляло. Время, отпущенное на решение задачи, ограничивалось количеством песка в верхней колбе. Именно это меня волновало больше всего. Помнится, когда задачки Гиляю задавал я, он над ними буквально-таки зависал. Так и сейчас — песчинки падали одна за другой, а лицо нашего мудреца оставалось непроницаемым. Эх! Если бы только можно было выйти «на сцену» вместо него…

— Мышек было сто сорок три, а съели они тридцать четыре сырных головки, — прозвучало со стороны Сан Саныча, когда казалось, что уже всё, надеяться не на что и сквозь узенькое отверстие ссыпается вниз последняя струйка песка.

Амулет Сира Калаша мигнул зелёным, часы исчезли, стенка, перед которой стоял Сан Саныч, «отъехала» от него метра на два. Мудрец сделал три шага вперёд и вновь замер перед преградой.

Оппонент досадливо сморщился, потом кашлянул несколько раз, якобы прочищая горло, и только затем перешел к следующему раунду «состязания»:

— Слушай вторую задачу. Великому хану привезли дань. Десять мешков, набитых серебряными монетами. В каждом мешке их одинаковое количество. В девяти все монеты настоящие, и каждая весит 5 граммов, а в одном — все фальшивые, и они, соответственно, легче — 4 грамма. Нужно определить этот мешок с помощью взвешивания, но его можно производить только один раз.

Едва Сир Калаш закончил, справа от нашего мудреца появился стол, на столе десять мешков, перед ними весы со стрелкой.

Сан Саныч почесал за ухом и погрузился в раздумья.

Соперник довольно прищурился. На его лице промелькнула усмешка.

Однако радовался он недолго. Меньше, чем через минуту, Сан Саныч принялся по очереди развязывать мешки и вынимать монеты. Из первого — одну, из второго — две, из третьего — три и так далее, вплоть до десятого. Затем Гиляй одним разом высыпал их на весы. Стрелка качнулась вправо и замерла на отметке 269.

Сан Саныч подхватил шестой по счёту мешок и небрежно швырнул его через стол.

— Этот!

В ту же секунду и стол, и мешки, и весы исчезли, а амулет на шее Калаша снова мигнул зелёным. Призрачная преграда опять отступила, мудрец сделал ещё три шага.

— Тебе просто везёт! — «придворный учёный» вскочил с кресла и сжал кулаки, словно готовился броситься в драку.

Гиляй невозмутимо кивнул на перегораживающую путь стенку:

— Третья будет или сдаёшься?

— Не дождёшься, зубрилка! — с истерикой в голосе выкрикнул Сир Калаш, после чего сплюнул, скрипнул зубами и, чуть успокоившись, принялся диктовать условия последней задачи:

— В доме напротив дворца Великого хана есть два балкона, один — на втором этаже, другой — на пятом. Ранним утром на эти балконы вышли два человека и абсолютно синхронно произнесли: «Слава Великому хану!» Ветра нет, воздух чист, физические условия на обоих этажах одинаковые. Вопрос: кто из этих двоих услышит другого первым и почему?

Внутри у меня всё буквально похолодело.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Именно эту задачку я задавал Сан Санычу на мотрисе и даже не поинтересовался потом, решил он её или нет. Ведь если тогда он так и не смог её разгадать, то сейчас…

Гиляй неожиданно обернулся, нашёл глазами меня и весело подмигнул.

— Первым услышит чужую здравицу тот, кто внизу.

Калаш, уже собиравшийся сесть, замер с отвисшей челюстью. Такого быстрого ответа на сложный вопрос он явно не ожидал.

— Ээээ… ммм… ты не сказал, почему, — нашёлся он через пару секунд.

Сан Саныч пожал плечами.

— Это элементарно. Уши нижнего и рот верхнего ближе друг к другу, чем уши верхнего и рот нижнего.

Обе стенки рассеялись без следа, а амулет на шее Сира Калаша вспыхнул ярким огнём.

Придворный мудрец заорал от боли и попытался сорвать артефакт. Тщетно. Амулет мудрости прогорел до конца, а его вопящего обладателя утащили во тьму подбежавшие к креслу нукеры.

— Теперь хан его точно повесит. Так облажаться на ровном месте, — с иронией проговорил Гиляй, потом развернулся к нам, шутовски поклонился и указал на дверь. — Путь свободен. Прошу, господа.

Глава 21

После сумрачной «штаб-квартиры» придворного мудреца неяркий свет вечернего солнца показался мне едва ли ослепительным. Пришлось даже ладонью прикрыться, чтобы привыкнуть.

Наверно, поэтому архитектура Дома Дракона и не произвела на меня того впечатления, которого действительно стоила. Ведь чего-чего, а аналога настоящей египетской пирамиды я точно не ожидал здесь узреть, даже в самых смелых фантазиях. Не было ни приземистой башни с зубцами, ни барельефов с драконами, всего, что видел в магическом зрении, когда выходил в астрал. Вместо ожидаемого и привычного — диковинное и невообразимо чужое. Опасное, жуткое, чуждое. Огромная каменная махина словно бы нависла над площадью. Она давила на психику, заставляя любого чувствовать себя песчинкой перед лицом вечности.