Элементарно, Холмс!

В голосе Сайджерсона звучал приказ, и Даффи неохотно освободил место за штурвалом. Позади них самолеты перестроились и устремились прямиком к «Куколке». Стоявший за спиной Сайджерсона Даффи крикнул мальчикам открыть крышку – проветрить двигатель, чтобы топливо испарилось.

Сайджерсон даже не прикоснулся к ключу.

– Они летят прямо на нас! Нужно уходить!

– Уйдем. – И, выглянув в боковое окно, он крикнул тоном, не терпящим возражений: – Парни, оставайтесь внизу! Даже не высовывайтесь! Прижмитесь к палубе!

Первые далекие звуки выстрелов достигли ушей Сайджерсона: глухое, трескучее стаккато, переходящее в неровный гул на фоне низкого рева самолетных двигателей. Истребители были совсем рядом. Мгновения спустя «Куколка» окажется в зоне досягаемости – Сайджерсон уже видел, как пули вспарывают воду.

Еще секунда. Две секунды. Наконец он повернул ключ.

Двигатель завелся!

– А-а-а! – завопил Даффи.

Сайджерсон врубил передачу. Вода за кормой «Куколки» вскипела от выстрелов, и «Штуки» с оглушающим ревом пронеслись над их головами.

Даффи повернулся и крикнул Сайджерсону:

– Нас подстрелили?

– Промазали. Едва-едва.

Сайджерсон не собирался тормозить и восхищаться достигнутым. Они пережили один налет – но по-прежнему были безоружными в открытом море. Более того, из-за задержки они оказались одни в центре расширявшегося круга спасавшихся бегством судов.

Однако Сайджерсон понимал то, о чем, возможно, не догадывался Даффи: в этом заключалось их преимущество. Почти при любом построении «Штукам» выгоднее атаковать группы кораблей. Одинокая лодка – более трудная мишень, по которой сложнее попасть. Истребителям предпочтительней оставить одинокие лодки в покое и сосредоточиться на скоплениях судов.

Даффи вновь стоял рядом с Сайджерсоном.

– Куда вы направляетесь? – крикнул он, перекрывая рев двигателя.

– Дымовая завеса плотнее на том берегу. Там будут стрелять меньше. – Сайджерсон шагнул в сторону. – Штурвал ваш, капитан.

Кивнув, Даффи занял его место. Посмотрел налево…

– Что ж, до сих пор вы были правы!

Он крутанул штурвал.

Немного к северу «Штуки» продолжали обстреливать «Кентербери» и другой британский военный корабль, находившийся в двух километрах от «Куколки», ближе к молу Дюнкерка. Рев орудий и звуки стрельбы не прекращались, хотя немного стихли, и «Куколка» на полной скорости рванула к берегу.

Они почти сразу увидели очереди ждавших в воде людей. Очень небольшое судно – чуть крупнее шлюпки линкора – внезапно возникло по левому борту «Куколки». Обе лодки подошли к ближайшим очередям и развернулись кормой к берегу. Одинокая «Штука» прорвала пелену облаков и дыма и нырнула к солдатам, занимавшим каждый дюйм пляжа.

До этого момента Сайджерсон уделял все внимание атаке с воздуха и лишь изредка поглядывал на людей в воде. Сейчас он поднял глаза и увидел огромные толпы на берегу. Никогда прежде он не встречал такого количества людей в одном месте.

Одинокая «Штука», летевшая на высоте макушек деревьев, хотя их здесь не росло, пересекла линию взгляда Сайджерсона слева направо. Ее пулеметы сеяли смерть среди людей, ждавших, пока к их очереди подойдет лодка.

А потом Сайджерсон вновь оказался в воде, за «Куколкой». Он схватил ближайшего человека за руку и направил к лестнице, с удивлением обнаружив, что этот солдат – француз. Вся очередь состояла из французов.

На южном горизонте «Штука» с визгом набрала высоту, развернулась и снизилась для очередного захода над толпившимися на пляже людьми.

– Bâtard[10], – сказал первый в очереди человек, и стоявшие за ним ответили кивками.

Несмотря на смертельную опасность, паники не было. Сайджерсон сообщил, сколько человек может вместить «Куколка» – soixante homes[11], – и, судя по всему, его поняли. Солдаты считали вслух, поднимаясь по лестнице на палубу:

– …dix-neuf, vingt, vingt-et-un…[12]

По совету Сайджерсона один из солдат сменил Джорджа у лестницы.

Сейчас внимание Сайджерсона и всех остальных было поглощено следующим рейдом «Штуки». На пляже имелось несколько пулеметов, и слышался уверенный стрекот ответного огня – это было хорошо, но, к сожалению, почти не мешало истребителю. Самолет нырнул, сделал бочку, а его пулемет продолжал давать регулярные опустошительные залпы.

Шестьдесят солдат погрузились на «Куколку», и Сайджерсон поднялся за ними на борт. У следующей очереди, всего в пятнадцати-двадцати метрах от них, дела шли не столь гладко – возможно, потому, что лодка была маленькой, с крутыми бортами и самодельной лестницей. Обстановка явно накалилась.

У кормы лодки, где шла погрузка, кто-то в форме британских ВМС кричал, и в его голосе слышалась паника:

– Меня не интересует ваше звание, сэр. Лодка не может вместить всех, кто стоит перед вами. Они просто не поместятся. Вернитесь на свое место в очереди. Вы всех нас задерживаете.

– Я не пойду обратно. Я простоял здесь всю ночь…

– Как и мы, друг, – откликнулись из очереди.

Нарушитель спокойствия повернулся и рявкнул в ответ:

– Я вам не друг. Я майор Британских Экспедиционных Сил!

– Ты козел! – крикнул кто-то. – Друг!