Елена

На следующий день в Совет были приглашены те, кто собирался расстрелять офицеров. Рассмотрев списки арестованных, разобравшись с обвинениями, которые им предъявлялись, Соколовская пришла к выводу, что за исключением 3-х офицеров, действительно виновных перед революцией, все остальные 75 человек не совершили преступлений, которые караются смертной казнью. Офицеров выпустили, многие из них пошли на службу Советской власти.

Один раз Соколовской сообщили, что к ней уже дважды приходил протоиерей местного собора, но никак не может захватить ее в Совете. Пришел и в третий раз. Он обратился с просьбой о выделении средств на содержание соборного хора и отправление церковных служб. Протоиерей убеждал председателя Совета, что у церкви и Совета «почти» одни и те же цели, что служители церкви будут вместе с большевиками «идти вперед к светлому будущему» и т. д. Долго объясняла Соколовская посетителю, что Совет не имеет средств, и, если бы имел, то все равно не мог бы отпускать их церковникам. Протоиерей ушел с обидой, сказав, что он будет жаловаться в высшую инстанцию.

Много было дел у первого председателя Черниговского Совета. Намечались планы восстановления и расширения промышленных предприятий, благоустройства города. Но все эти перспективные наметки пришлось временно отложить до более благоприятного времени.

Угроза немецкой оккупации нарастала. Известно было, что оккупанты жестоко расправляются с коммунистами. В конце февраля 1918 г. руководящее ядро большевиков обсуждало вопрос о создании подполья на случай оставления Чернигова. Почти все присутствующие полагали, что во главе подполья надо оставить работников, которые менее известны в организации. «Если оставить тех, кто широко известен, то они быстро будут выловлены контрразведкой врага»,— говорили участники заседания.

Обсуждался вопрос и о том, как лучше законспирироваться, чтобы иметь большие возможности для работы и в то же время не попасть в руки врага. Вносились предложения: изменить фамилии и переменить местожительство; изменить внешность; жить в полном смысле этого слова в подполье, нигде не появляться, выходить только по ночам.

Выступление Соколовской не совпало с мнениями, высказанными предыдущими ораторами. Она выдвинула совершенно иной принцип построения подпольной организации. Быть в подполье — это не значит обязательно менять фамилии, изменять внешность, скрываться в тайниках. Подпольщик будет работать среди масс, поэтому он должен быть на виду, но свою организационную и политическую работу должен вести конспиративно. Во главе организации должны находиться не второстепенные работники, или, как их тогда называли, «средние», а основные руководители, люди, имеющие большой опыт работы в массах, уже знакомые с формами и методами нелегальной деятельности.

— Думаю, что никто из всех здесь присутствующих не считает, что работать в подполье менее сложно, чем в легальных условиях.

Этими словами закончила свою речь Соколовская. А потом добавила:

— Что касается моей персоны, то я уезжать из Чернигова не собираюсь, останусь здесь.

Неожиданное предложение Соколовской вызвало большое оживление среди присутствующих. Алексей Соколовский (брат Софьи Соколовской) спросил:

— Хотел бы я знать, как ты законспирируешься? Тебя же знает каждый встречный и поперечный в городе. Или все время будешь сидеть в погребе?

— А она вырядится бабушкой, вот только внучку где найдет? — бросила Ксения Листопад.

— Почему обязательно в погребе? — сразу же парировала Соколовская. — В лесу можно еще лучше устроиться. Но я предлагаю другое.

И Соколовская изложила свой план создания подпольной организации.

— Никуда я не буду прятаться. Всем известно, что я председатель Черниговского Совета. Но и при Временном правительстве я была товарищем председателя этого Совета [3]. Вместе с тем я и сейчас числюсь статистиком Земской управы. Если сюда придут немцы, буду продолжать работать статистиком. У нас есть коммунисты в земских и городских учреждениях, в продовольственной управе, в кооперативах, в профессиональных союзах, на бирже труда. Некоторые из этих учреждений сейчас, правда, не действуют, но формально они не распущены, наши товарищи числятся там. Как только придут оккупанты, эти учреждения возродятся, и мы их сделаем опорными пунктами в подпольной деятельности. Я не исключаю и того, что некоторым работникам действительно придется укрыться в лесах, может быть, даже преобразиться в бабушек и дедушек.

Мысль, высказанная Соколовской, пришлась по душе многим. Говорилось, что работа коммунистов в городских и земских учреждениях, функционирующих при оккупантах, позволит им (коммунистам) периодически бывать в селах и волостях и проводить политическую работу среди сельского населения.

На этом же совещании были намечены и руководители будущих подпольных организаций. Предполагалось, что Виталий Примаков и Ксения Листопад возглавят губпартком, Софья Соколовская — губревком.