Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы

Елена с наигранным высокомерием взглянула на отца, как бы подчеркивая величие своего предназначения. А тот, чуть не рассмеявшись, нашел в себе силы сдержать эмоции. С определенной долей иронии он посмотрел на дочь, не зная, успокаивать ее или лучше промолчать, чтобы она смогла выговориться. Ему следовало взвешивать каждое произнесенное слово, ведь Елена могла «вспыхнуть» по любому поводу. Как реагировать на ее виртуального Хранителя, что ей посоветовать и чем помочь? «Лучше принять Его как данность, – подумал отец, – и сожалеть, что ее Хранитель или, лучше сказать, Повелитель, не имеет реального тела, так как Он, вероятно, есть плод ее воображения и, пожалуй, единственный мужчина, которого она слушается и подчиняется беспрекословно». В то же время отец был благодарен духу, что тот нашел разумные слова, чтобы остановить вспышку временного безумия Елены. «Если бы все, что случилось на мосту, могло быть правдой, а не воображением дочери, – думал полковник фон Ган, – то я готов поверить в существование оккультизма, хотя ничего в нем не смыслю и полностью отрицаю».

Глава 20

Судьбоносная встреча

О том, что в двадцать лет начинается жизненный путь длиною в жизнь, который каждый выбирает сам. Остается только выбрать свое направление.

В день своего двадцатилетия, 12 августа 1851 года, Елена оделась понаряднее. На сей раз ей приглянулась бело-розовая гамма: шелковое белое платье с отделкой в мелкую розочку, белые туфли и небольшая соломенная шляпка, перевязанная розовой лентой с «почти» живой, выразительной розой. Посмотришь, глаз не оторвать, – словно сошла с обложки модного журнала.

Накануне они с отцом весь день посвятили модным магазинам и забрали у портнихи платье, заказанное специально по случаю дня рождения. К вечеру, усталые, но довольные, нагруженные свертками и шляпными коробками, они возвратились в гостиницу, чтобы с утра целиком отдаться во власть памятного дня и редкого мероприятия, уже несколько месяцев будоражившего город. Дело в том, что двадцатилетие Елены лет совпало с событием века – проведением в Лондоне Всемирной выставки. В сказочном Хрустальном дворце, выстроенном в Гайд-парке для этого мероприятия, разместились «плоды трудов всех наций», включая последние достижения науки и техники. В мае 1851-го королева Виктория торжественно открыла выставку, которая должна была продлиться до самого октября. Интерес к ней был огромен. До закрытия оставалось еще три месяца, а выставку уже посетило более трех миллионов человек. Пропустить такое значительное мероприятие было совершенно невозможно, а побывать на нем – не только престижно, но и познавательно. Поэтому они с отцом решили сначала отправиться в Гайд-парк, а вечером пойти в ресторан и отметить день рождения в узком кругу лондонских знакомых.

С раннего утра парк был полон народа. Разноцветная многонациональная толпа и делегации из разных стран спешили к стендам. То здесь, то там мелькали нарядные дамы, священники, господа в цилиндрах, чиновники в сюртуках, военные в мундирах, восточные люди в полосатых или золоченых халатах, индийцы в чалмах. К одному из павильонов нехотя плелись музыканты, едва передвигаясь под тяжестью сверкающих на солнце труб духовых инструментов. Повсюду на площадках и временных террасах с буфетами были установлены белые столики, между которыми сновали черные лакейские фраки. Вскоре заиграла музыка, и люди повеселели. Делегации из разных стран, выделяясь из толпы одинаковыми, специально пошитыми для выставки костюмами, – направлялись к своим павильонам.

Елена скользила взглядом по головам проходящих мимо людей, пытаясь выловить из толпы какое-нибудь знакомое лицо. Ее взгляд остановился на индийской делегации, как раз проходившей перед ней длинной колонной. Индусы, одетые в свои национальные одежды и белые тюрбаны на голове, выглядели довольно оригинально. Но тут ее глаза застыли на одном высоком, красивом члене делегации, индусе с длинными черными волосами и бородой. Казалось бы, что здесь особенного, ведь одежда с чалмой экзотична для Лондона, но для настоящего индуса вполне обыкновенна. Однако не это удивило Елену.