Елена Образцова. Записки в пути. Диалоги

Образцова(поет). «И мыслил и читал я по библии ветров, и пас со мной Исайя моих златых коров».

Свиридов. А коровы-то златые! И никто этого не увидел, а Есенин увидел! Горький верно о нем сказал, что это был поэт милосердия. Такие люди рождаются как бы в противовес страшной жестокости жизни. (После молчания.) Если бы я был художником, я бы нарисовал картину: Есенин — пастух. Пасет стадо. А с неба на него смотрит пророк Исайя. Просвечивает в облаках такой, как у Сальвадора Дали. (К Образцовой.) «Моих златых коров…». Я тут прибавил для нового издания одну ноту. Послушайте, нужна она?

— (слева) И. С. Козловский и Е. В. Образцова после концерта.

— (справа) За автографами.

Образцова. Пожалуй, да.

Свиридов. Не так пусто получается, правда? Ну что ж, возьмем «Песню под тальянку»?

Образцова.

Знаете, Георгий Васильевич, я на этой песне впервые почувствовала связь вашей музыки с есенинским стихом. (Поет.) «Сыпь, тальянка, звонко, сыпь, тальянка, смело! Вспомнить, что ли, юность, ту, что пролетела?»

Свиридов. Вы звуком каким-то особенным раскрываете открытый, отчаянный характер этого человека.

Образцова. Знаете, почему я так пою? Вызов! Пройду в последний раз, а там все, конец! (Поет.) «За былую силу, гордость и осанку только и осталась песня под тальянку».

Свиридов. Ну что, хорош! Хватит на сегодня.

За автографами.

Образцова. «Ну, целуй меня, целуй» возьмем. И все! (Поет.) «Ну, целуй меня, целуй, хоть до крови, хоть до боли. Не в ладу с холодной волей кипяток сердечных струй».

Свиридов. Это — гибельная, губительная страсть! Надо петь трагично, как бы в предчувствии близкой смерти. У Есенина такие сильнодействующие слова, что их не надо специально подавать. Они должны как бы угадываться…

Образцова

(поет). «Чтоб все время в синих дремах, не стыдясь и не тая, в нежном шелесте черемух раздавалось: „Я твоя“». (Свиридов ей подпевает.) «И чтоб свет над полной кружкой легкой пеной не погас — понимай, моя подружка: на земле живут лишь раз!»

Слыша, как они это поют, я думаю: мне в жизни все-таки выпадает пережить удивительные мгновения!

Жена Свиридова, Эльза Густавовна, приглашает всех к столу. Мы перешли на веранду и сели пить чай. В разговоре Образцова спросила Свиридова, в чем, по его мнению, исполнительский секрет цикла «Песни и пляски смерти» Мусоргского?