Эльфийка и паутина иллюзий

Почти всю выручку отдаешь старшему, так? Если не принесешь определенную сумму в течение обозначенного срока, получаешь взбучку. А попадешься — твои проблемы, лишь бы никого не выдал. И плевать на тебя кто-то хотел. Не так ли?

Воришка засопел, но ничего не сказал.

— Тебя в приюте обижали? — спросила я с сочувствием. — Потому сбежал?

Он не ответил, но и так было понятно, что жизнь в таких заведениях далеко не сахар.

— А если я лично прослежу, чтобы тебя устроили в нормальный приют? И буду регулярно проверять, чтобы никто там не обижал? — неожиданно даже для самой себя предложила.

На меня с явным удивлением уставились оба попутчика.

— Ты в курсе, что проживание в нормальном, как ты выражаешься, приюте не бесплатное? — спокойно поинтересовался Вэйд, подняв брови.

— И что? — с вызовом уставилась на него.

— Зачем это тебе? — откликнулся он.

— Потому что каждый заслуживает шанса изменить свою жизнь, — уже гораздо увереннее сказала, приняв для себя решение, что и правда помогу мальчишке.

Может, я и дура сентиментальная, но просто не могу пройти мимо! Понимаю, что всем таким детям не поможешь, но именно этого судьба свела со мной, причем в первый же день по приезде. Возможно, это знак свыше.

Поймала ошарашенный взгляд воришки и, уловив вдруг что-то в его ауре, перестроилась на магическое зрение. С удивлением воскликнула:

— А ты в курсе, что у тебя есть зачатки дара? Сполохи голубые, значит — ментальная магия.

Мальчик даже подпрыгнул на месте, с изумлением и недоверием уставившись на меня.

— Не врешь?!

Я поморщилась от того, как грубовато он обратился ко мне, и строгим голосом сказала:

— Когда говоришь со старшими, нужно обращаться на «вы». Запомни это, потому что если попадаешь в Академию магии, тебе придется вращаться в более приличном окружении.

— А я что могу туда попасть? — впервые глаза мальчика засветились чем-то искренним и светлым.

— Если в приюте тебе дадут хорошие рекомендации, то да. Существуют специальные программы для одаренных детей. Но с воровством придется завязывать. Иначе тебя ждет не Академия и хорошая работа, а нечто совершенно другое, — все так же строго сказала.

— Вы правда это для меня сделаете? — мальчик сглотнул ком в горле, а мне стало больно от того, что надежда в его глазах смешана с недоверием. Так, словно он ничего хорошего для себя от жизни не ждал.

— Сделаю. Если ты действительно хочешь изменить свою жизнь и обещаешь не убегать из приюта, — серьезно откликнулась.

— Обещаю, — глухо сказал Марк.

— Тогда по рукам, — я протянула ему руку, и он неуверенно пожал ее.

Вэйд наблюдал за всем этим со странной задумчивостью. Потом суховато вмешался:

— Вообще-то мы везем его в Департамент, чтобы предъявить обвинение.

— Не буду я предъявлять ему никаких обвинений, — умоляюще взглянула на него. — Пожалуйста, давайте поедем в приют! Вы ведь наверняка знаете такие, где ему будет лучше.

Вэйд покачал головой, потом высунулся в окошко кареты и велел вознице ехать по другому адресу.

Пока мы ехали к приюту, мальчишка весь пребывал в волнении и жадно расспрашивал о даре менталиста и учебе в Академии магии. А потом, когда я ответила на очередной вопрос, вдруг с искренним раскаянием сказал:

— Я правда все вам верну! Вот увидите!

— Конечно, вернешь, — я потрепала его по вихрастой грязной шевелюре. — Вот станешь великим магом и выполнишь свое обещание.

Он улыбнулся так открыто и светло, что я окончательно убедилась, что поступаю правильно.

Оформление мальчика заняло всего около получаса благодаря Вэйду, у которого прямо-таки дар «строить» окружающих. Мне объявили, что в этом закрытом заведении проживание ребенка стоит один золотой в месяц. Зато условия по сравнению с теми, что оплачиваются государством, куда как лучше. Детям дают все необходимое, в том числе и начальное образование.

Я специально попросила директора приюта снять браслет ментальной защиты, чтобы убедиться, что его слова соответствуют истине. Удовлетворившись, подписала нужные документы и тепло попрощалась с Марком, сказав, что буду его навещать.

Сердце защемило, когда ребенок напоследок неожиданно вцепился в меня и крепко обнял, спрятав лицо на моей груди. А когда поднял голову, я заметила, как по чумазым щекам катятся слезы. Вытащив свой платок, осторожно вытерла и ласково, но вместе с тем твердо сказала:

— Веди себя хорошо здесь. Обещаешь?

— Ага, — он шмыгнул носом и, напоследок одарив меня сияющей улыбкой, двинулся вслед за сотрудником приюта, которого прислали разместить его.

Когда мы с Вэйдом снова ехали в экипаже, некоторое время между нами царило молчание. Я чувствовала, как внимательный взгляд напарника буравит мой профиль, повернутый в сторону окна.

— Что? — наконец, не выдержала и глянула на него.

— Просто пытаюсь понять, почему ты так поступила. Он ведь у тебя кошелек украл и вел себя нагло и вызывающе. Мальчик тебе совершенно чужой. Так почему?