Эльфийская трилогия

Денелор посидел еще немного, посмотрел поочередно на каждого из присутствующих, потом тяжело вздохнул.

— Ну что, продолжим совещание? У нас не так много времени, чтобы расходовать его впустую.

* * *

Валин скользил среди деревьев, стараясь держаться как можно незаметнее. Он двигался по вражескому тылу.

Благодарение Предкам, наконец-то у него появилось хоть какое-то дело. Дело, с которым он мог справиться. Юноша чувствовал себя таким… бесполезным. Последнее время он не способен был толком думать хоть о чем-то — его мозги просто отказывались работать. И каждый раз, когда Шана выдвигала еще какую-нибудь блестящую идею, Валин все сильнее и сильнее чувствовал себя не в своей тарелке. Он-то предполагал, что будет играть ведущую роль в этом мятеже…

Где там ведущую! Он вообще чувствовал себя ни на что не годным.

Это было не очень-то приятное чувство. Валин всю жизнь считал женщин существами второго сорта — конечно, на самом деле он просто всерьез никогда не задумывался об этом, но все же… Это просто была одна из данностей вроде того, что солнце встает на востоке и садится на западе. А Шана не оставила от этой данности камня на камне. И теперь Валин иногда почти что всерьез ожидал, что солнце вообще решит никуда не садиться.

По сравнению с этим его действия против Дирана казались сущими пустяками, о которых и задумываться не стоило.

Хотя это и было довольно странно — думать об отце как о враге. И в то же время — ничуть не странно. Как-то так получилось, что они с отцом были врагами всегда, с самого начала. А теперь эта враждебность просто проявилась открыто, только и всего. «На самом деле я никогда не знал своего отца», — подумал Валин и застыл, прижавшись к стволу дерева. Это казалось странным, но он скорее ощущал свое родство со стариком Денелором, чем с собственным отцом.

Раз уж на то пошло, он никогда и ни к кому не испытывал родственных чувств, которые люди и полукровки считали чем-то обязательным, само собой разумеющимся. Даже Меро всегда был… ну, своеобразным продолжением самого Валина. Его не случайно прозвали Тенью. Казалось, что у Меро нет своей жизни и своих взглядов. А в тех редких случаях, когда он начинал артачиться — например, как в этой истории с помолвкой, — Валин без малейших колебаний пускал в ход чары, чтобы заставить Тень передумать.

На самом деле единственным разом, когда Меро поступил вопреки желаниям Валина, а Валин не воспользовался чарами, чтобы привести его в чувство, был этот случай с Трианой.

И почему же он тогда этого не сделал? Потому, что счел себя не вправе? Или потому, что не хотел открыто противодействовать Триане?.

Валин обнаружил, что, наблюдая за взаимной привязанностью Шаны и Кемана, за взаимоотношениями старших волшебников и усыновленных ими детей, он чувствует себя отрезанным от всех и одиноким. В подобных отношениях было место для ссор и разногласий, и каждый мог самостоятельно выбирать свою дорогу. А те узы, что связывали его и Тень, не подразумевали такой степени свободы. Хотя, несомненно, это бы очень не помешало им обоим.

От этих мыслей Валину становилось неуютно, и теперь, рядом с вражеским лагерем, юноша с радостью задвинул их подальше.

И все-таки он не мог совладать с этими чувствами.

Обнаружить лагерь было нетрудно. Люди, входившие в состав армии, вели себя очень неосторожно. Они явно боялись леса и старались скрыть свой страх, производя как можно больше шума. Многие из них никогда не бывали в диких землях, но они слыхали достаточно жутких историй о зверях и чудовищах, которые вроде бы обитали в здешних краях. Но они даже не подозревали, насколько их страхи близки к истине.

Валин заметил следы существа, которого он прозвал «хватуном». В окрестностях обитало несколько таких хватунов, но так получилось, что логовище одного из них оказалось совсем рядом со стоянкой войска. Это было то самое существо, которое некогда, в первую же ночь пути по диким землям, утащило лошадь Валина. На самом деле хватуны были далеко не так опасны, как думал тогда Валин. Они редко нападали на двуногую добычу и никогда не убивали больше, чем могли съесть. Но солдаты-то об этом не знали!

Валин подкрался поближе к логовищу — настолько близко, насколько осмелился, — и застыл. До тех пор, пока он не шевелился, он мог считать себя в безопасности: хватун охотился лишь за движущейся добычей. Юноша осторожно пустил в ход магию и сотворил иллюзию: сразу за нагромождением упавших деревьев и зарослями колючего кустарника, скрывающими логово, появился толстый пони. Иллюзия получилась отменной. Слышно было, как пони шуршит листьями и смачно хрупает травой.

Хватун выпрыгнул из логова. Он двигался так быстро, что со стороны казался размытым пятном. «Пони» отскочил в сторону, потом повернулся и удивленно посмотрел на хищника. Кстати, увидеть остановившегося хватуна было очень и очень непросто — он умел изменять окраску своей шкуры и полностью сливался с окружающим фоном.

Хватун прыгнул снова. Пони снова увернулся. Хватун увлекся и, кажется, позабыл о возможной опасности.