Эльфийские хроники

Динрис ей не подчинился. Подбежав к ней, он забрал у нее из руки ее длинный кинжал, вытер, наклонившись, лезвие о снег и вложил в висевшие у нее на поясе ножны. Затем он аккуратно отвел в сторону ее руку и осмотрел рану.

— Пустяки, — сказала она. — Все будет в порядке.

Динрис пробурчал что-то нечленораздельное в ответ и затем резким движением руки оторвал часть ее кольчуги. Удар дубины орка с торчащими из нее гвоздями очень сильно повредил ее плоть. Динрис поискал это оружие глазами и, найдя его возле скорчившегося тела мертвого орка, не спеша осмотрел кончики гвоздей, понюхал их и попробовал на язык.

— Яда на них нет, — сказал затем он. — Тебе повезло…

Ольвен, присев рядом с ней на колени, наложил на ее рану один из тех компрессов из листьев, которые очень многие эльфы носили в своих мешках. Затем, не произнося ни слова, он поднялся, обхватил ее рукой за талию и повел ее прочь от поля битвы.

— Подожди…

Королева сделала глубокий вдох, чтобы одолеть начавшееся у нее головокружение. Свободной рукой она коснулась руки Динриса.

— Распорядись, чтобы лучники выстроились в линию и чтобы раненых унесли отсюда.

И тут вдруг их внимание привлек пронзительный и хриплый крик. «Зеленые эльфы» к тому моменту уже разошлись по полю боя и начали добивать раненых орков ударами кинжалов. Арианвен повернула голову, и ее взгляд невольно остановился на одном из лежащих неподалеку орков. Этот орк с серовато-желтой кожей и с косматыми волосами, облаченный в слишком большую для него кольчугу, полз по земле на спине, упираясь в землю своими короткими ногами. Клинок кинжала кого-то из эльфов рассек от шеи и аж до пояса его кольчугу, а вместе с ней — его плоть и кости. Когда орк попытался перевернуться, прореха на его рассеченной кольчуге расширилась, и королева мельком увидела что-то вроде женской груди с черным соском. Ее это очень удивило: она никогда бы не подумала, что эти уродливые воины могут оказаться не мужского пола. Более того, она никогда бы не подумала, что они могут быть чем-то б'oльшим, чем бешено вопящие существа…

— Моя королева, что-то случилось? — спросил Ольвен, встревожившись из-за того, что Арианвен уж слишком долго на что-то таращится.

Арианвен ответила не сразу. Ее ошеломило выражение физиономии орка: на ней не осталось и следа от бешенства и жажды крови. В этом выражении чувствовался только страх.

То есть обычное чувство.

Страх — это самое распространенное чувство, свойственное даже животным, однако это все же чувство. Признак мысли позади омерзительной внешности.

— Я задалась вопросом, кого она боится… Нас?

Ольвен посмотрел туда, куда смотрела Арианвен, но не увидел там ничего такого, ради чего стоило бы и дальше оставаться в этом опасном месте. Вокруг них, чтобы защитить королеву, расположилась кругом группа лучников. Остальные эльфы, подчиняясь приказам Динриса, медленно отступали. Одни из них несли раненых, другие — всматривались в лес, пытаясь увидеть, не движется ли в нем кто-нибудь по направлению к ним. Уходя с поля боя и переступая при этом через трупы орков, Арианвен окидывала внимательным взглядом каждого из них. Большинство из них — как и та раненая самка — были низкорослыми и коренастыми, однако встречались также высокие и худые. Некоторые из орков смахивали на диких зверей с очень длинными передними конечностями и собачьими мордами, некоторые — были голыми и покрытыми татуировками и какими-то ритуальными надрезами на коже. У части орков туловище было таким грубым и бесформенным, как будто его кое-как слепили из глины. Их создавали такими демоны Черных Земель? Какая-то пародия на живых существ — нелепая, гротескная… Они, похоже, стремились быть уродливыми с таким же рвением, с каким эльфы стремились быть красивыми.

Ольвен запел, и — незаметно для королевы — его пение мало-помалу ослабило ту боль, которую ей причиняла ее рана. Вскоре Арианвен уже окончательно пришла в себя и смогла идти дальше без помощи барда.

— Все в порядке, — сказала она, присаживаясь на торчащую из-под снега траву. — Найди мне Калена, мне нужно с ним поговорить.