Эльфика. Сказки великого перехода. О Судьбе, Душе и Выборе

– Ой, да что вы! – зарделась Лейкина. – В первой шеренге, скажете тоже… Что я там могу? Я ж не политик, не воин, не общественный деятель – так, скромный рядовой невидимой битвы. Петиции подписываю, комментарии оставляю…

– Ну-ну, не надо скромничать! – говорит Ангел. – Твоя интернет-активность по актуальным политическим и социально значимым вопросам чрезвычайно высока – за последний год ты высказалась прямо и нелицеприятно по всем сколько-нибудь значимым инфоповодам. Можно сказать, борешься, не покладая рук! Вернее, мышки.

С этим Лейкина была совершенно согласна. Она считала себя социально активным человеком и неутомимым борцом за мир. Сейчас, слава богу, имеется такая удобная штука, как Интернет: благодаря ему каждый может не только быть в курсе последних событий, но и высказать свое мнение об этом. Ведь как ты можешь замыкаться в своем маленьком благоустроенном уютном мирке, когда в большом мире столько зла: воруют, воюют, обманывают, угнетают, убивают? А Лейкина всей душой радела за мир во всем мире, вот и вносила посильный вклад.

– Вот ты все время в борьбе. Устаешь же, наверное? – спросил Ангел.

– Некогда уставать, – бодро заявила Лейкина. – Надо мир спасать. Если не мы, то кто же?

– Но ты в свои комменты столько энергии вкладываешь, что просто удивительно – откуда она берется?

– Так из ненависти и берется! – пояснила Лейкина. – Ненавижу насилие во всех его проявлениях. И равнодушие ненавижу. Если мы все будем молчать, тогда мир вообще погибнет! Потому и высказываюсь. Действую исключительно из любви к человечеству.

– Понятно. Тогда есть приятная новость: в качестве вознаграждения за твои неустанные труды по установлению мира во всем мире Небесная Канцелярия решила материализовать твой вклад в дело мира. Так сказать, поощрения для и наглядности ради!

– Правда? – задохнулась от восторга Лейкина. – Что, прямо вот сейчас? И установится мир во всем мире?

– Ну, это вряд ли, – с сомнением сказал Ангел. – Впрочем, к чему слова… Ребята, заноси!

Мгновенно комната наполнилась другими ангелами, которые стали молча и деловито заносить длинные черные пластиковые мешки.

– Что это? – опешила Лейкина.

– Плоды твоей борьбы за мир. В материальном эквиваленте. Коллеги, складируйте компактнее, в штабеля. Сперва вдоль стен, поплотнее, а то места не хватит.

В комнате странно и неприятно запахло. Лейкина принюхалась: пластик, хвоя, гвоздики, земля, тлен… неприятные ассоциации вызывал этот запах.

– Что это? Пахнет, как на кладбище, – с неудовольствием поежилась она.

– Так это и есть кладбище, – пожал плечами Ангел Смерти. – Твое личное Кладбище Любви к Человечеству.

– Что? – растерянно спросила Лейкина. – Какое такое «кладбище любви к человечеству»? Это о чем?

– Да все просто. Давай-ка по твоим комментариям пройдемся. Вот, у меня все записано:

«Ворье, жулики, хапуги! Как их только земля носит? Всех их нужно к стенке, без суда и следствия!» Писала такое?

– Ну писала! Но ведь они этого заслужили?!

– Заслужили-заслужили. Вот они, заслуженные, возле батареи и сложены. Так, теперь дальше:

«На их совести гибель детей и стариков. Таких, как они, надо отдавать на растерзание диким псам!» Твои слова?

– Да, но…

– Нет-нет, все в порядке, никаких «но». Эти вон там, у шкафа. Открывать осторожно – псы были очень дикие и к тому же голодные. Продолжим: «Своими руками бы этого подонка задушила». Ну, пусть и не твоими руками, но исполнено. Под стол положили.

Тут Ангел Смерти на минутку оторвался от чтения – его сотоварищи как раз заносили целую груду небольших мешков, в руках по два-три помещались.

– Коллеги, детей вон туда.

– Ка… каких детей? – в ужасе выпучила глаза Лейкина.

– А разве не помните? Вот, зачитываю:

«Из-за этих уродов каждый день гибнут дети. Пусть то же самое случится с их собственными детьми, тогда они, возможно, что-то поймут».

– А…

– Выполнено, можете сами убедиться. Я вам даже помогу мешочек расстегнуть – посмотрите, убедитесь.

– Неееет!!!! – завопила Лейкина, отпрыгивая к стенке. – Это полный бред! Прекратите надо мной издеваться!

– Ну что вы, как можно! – искренне огорчился Ангел Смерти. – У нас и в мыслях не было вас как-то обижать. Напротив, все ваши пожелания исполнены, причем буквально. Мы думали, вы обрадуетесь.

– В-вы… вы что??? – Лейкина даже зажмурилась от возмущения. – Я вам что, людоед или маньяк какой-нибудь кровавый? Да для меня жизнь человеческая – абсолютная ценность! Я любое насилие по определению ненавижу! Да я, если что, за эту идею готова биться до последней капли крови… ой!

С ближайшего мешка гулко шлепнулась крупная тяжелая капля, и Лейкиной даже страшно было представить, что это такое.

– Вот именно – «ой»! – мрачно подтвердил Ангел. Вся его приветливость-услужливость куда-то улетучилась, теперь он выглядел суровым и печальным. – Вот они, твои «абсолютные ценности», штабелями сложены. Ты смотри, смотри, не закрывай глаза-то!

– Зачем вы все это ко мне притащили? – пролепетала Лейкина. – Я же никого не убивала!