Эльфы и их хобби

Вопреки моим ожиданиям, я застал не шумную гулянку и даже не траурную процессию. В благоговейном молчании собравшиеся наблюдали за тем, как голубоволосый эльф с каменным лицом медленно и методично скидывал в утилизатор одежду, картины, открытки, книги, даже технику. Видимо, это символизировало отказ от прошлого, в котором было слишком много «живого».

– Нужно подождать немного, – шепнул Ригвид еле слышно.

Мог бы и не стараться. Мне казалось, он давно перестал считать меня за неразумного индивида, подобного ребенку. Впрочем, все эльфы грешат этим в той или иной степени по отношению к людям.

Наконец, когда с ритуалом было покончено и Дарвид скинул в утилизатор последнюю вещь – снятый с руки красивый браслет-флешку – присутствующие разразились приветственными криками. В тот же миг атмосфера разом переменилась. Теперь это было что-то от делового фуршета. Гости разбились на кучки и принялись обсуждать различные вопросы. Судя по доносившимся до меня обрывкам, вопросы были в основном связаны с работой.

Мы с Ригвидом перехватили героя торжества, который тут же изъявил желание помочь. Старшие эльфы поначалу весьма законопослушны и благожелательны к властям. Их еще не до конца адаптировавшийся к переходу мозг считает такое поведение весьма логичным.

– Дарвид, это Даниэль, – представил меня Ригвид. – Расскажи ему о том случае, который ты упоминал, а я пока проверю сеть. Порт в обычном месте?

– Да.

– Хорошо. Надеюсь, ваша беседа будет плодотворной.

Я не успел и глазом моргнуть, как оказался один на один с Дарвидом. В его огромных глазах мелькали странные вспышки. Словно внедренные импланты били его током прямо в мозг. Бред, конечно. Там настолько малые токи, что их действие просто незаметно.

Однако я все же, видимо, переволновался, потому что вместо запланированного спросил совсем другое:

– Ригвид часто бывал у вас дома? Ну, раз он знает, где порт подключения.

– Он мой биологический брат.

– Ммм… – только и сумел протянуть я. – Он не упоминал об этом.

– Так принято. В отличие от вас, у эльфов дети рождаются не так уж часто. Если бы мы жили столько же, сколько люди, то давно вымерли бы. И когда у семьи за сто или двести лет рождается всего один-два ребенка, то есть риск, что родители окружат его излишней заботой и опекой. В таком случае он не сможет стать полноценной личностью – этого следует избегать.

У людей семьи прочнее, они напоминают улей. Конгломерат личностей, выступающих с одной целью. В то время как все эльфы так или иначе кровно связаны друг с другом, но мы скорее товарищи, чем родственники. К сожалению, не все это понимают, а потому случаются эпизоды, подобные тому, о котором просил рассказать Ригвид.

– В каком смысле? – опешил я. – Тот эльф покончил с жизнью из-за родственных уз?

– Именно. Мы часто общались, поскольку жили неподалеку. Малвид – так его звали – только недавно вступил в старший возраст, и почти сразу после этого умерла его мать. Он рассказывал мне, что часто слышит ее голос в голове. Будто бы она общается с ним по импланту и просит впустить внутрь, чтобы они снова были вместе, как раньше.

– Что это значит?

– Малвид признался мне, что, хотя у эльфов принято уходить из родительского дома после тридцати-сорока лет, он прожил с матерью до семидесяти, и у них установилась настолько тесная духовная связь, что он всегда мог понять ее настроение и о чем она думает. Не слово в слово, но общий смысл. Понимаете?

– Понимаю, но не представляю, как такое может быть, – честно признался я.

– Может. Сейчас это умение во многом утрачено, но порой проявляется стихийно. Особенно, если двое живут вместе так долго. Но в его истории меня удивило не это, – Дарвид снисходительно посмотрел на меня. Я не умел читать мысли, но, судя по этому взгляду, он подумал что-то вроде «И ты еще называешь себя детективом?»

– А что же? – я старательно продолжил играть роль глуповатого инспектора, задающего скучные вопросы.

Так было даже удобней. Что люди, что эльфы всегда готовы многое рассказать сами, им лишь нужно не мешать.

– Если бы подобное происходило со мной или с Ригвидом, то мы бы немедленно обратились к техникам, чтобы те проверили импланты на неисправность. Но Малвид, несмотря на то, что это доставляло ему боль, продолжал общаться с так называемым призраком своей матери. В общем, вел себя весьма… – пауза была еле заметная, но я научился ловить подобные вещи в чужой речи, – глупо и нелогично.

Очевидно, на самом деле Дарвид собирался сказать «по-людски».

– А почему же вы не обратились к технику вместо него, когда он поделился с вами проблемами?

Теперь взгляд эльфа был уже не снисходительным. На меня взирали с таким изумлением, будто бы я сказал очевидную бестактность, и теперь только осталось решить: болван я, или же это намеренное оскорбление.

– Каждый индивидуум волен сам управлять своей жизнью, приближая и отдаляя смерть по своему разумению, – наставительно сказал Дарвид.

Что ж, очень похоже на эльфов. Считать всю расу единой семьей, но и пальцем не пошевелить, если не было просьбы о помощи.

– И, значит, Малвид приблизил свою смерть?