Эликсир князя Собакина

Служил во граде Пырьевьске Исидор архимандрит пришлый, иже от московских властей да от Никона поставлен. И бе той Исидор и вор, и пианица, и лестив, и немилосерд, и буй, и горд, и сребролюбец, и лжив, и человеконенавистник, и памятлив злу, и мздоимец, и тайной латинянин, а паче всего одержим бе Богом ненавидимой похотию мужелегания и содомлятства.

И се пришел блаженный Вакх во собор градской, егда там Исидор обедню служил, и великая была между ними пря. Стал той Вакх вне церкви на паперти и испустил вопль кошачий, и учал акы аонагр дикой або жребя ржати, яко козля блекотати, яко вельблуд плевати, и собакою лаяй и колокольцем своим звеняй.

Тогда Исидор архимандрит, вышед из церкви, тако вопросил Вакха: «Почто в святем месте лаешь, уроде?»

И на то святый отвечал: «Отыди от мене, убогой, бо не я урод есмь, а ты еси. Опоганил свято место блудник, прелюбодей, содомит, ереси римской бешеной псишко».

Исидор же, слышавши сие, зело вострепетал, возмутил ся и возвел на блаженнаго таковое гаждение и похухание: «Тебе ли, лаятелю неумыту, обояльнику безстудну, безумьлю и любодею, зверю вредителну и мерску, шпыню клюкасту, мне, архимандриту, грозити и мене винити?» А сам винил ево и грозил ему карами великими за ево уродское житие, говоря: «Уймись от блудни, Вакх, отстань от дурна, а то тя огонь небесный потребит».

И на все то святый отвечал вкратце: «Враковато!», и повернулся, и учал перед архимандритовой рожей голым гузном вертеть.

И увидевши сие, ринулся на блаженнаго Исидор с посохом своим, да запнул ся ногою, упал и случися лбу его на камени попасть. И отнесли ево расслаблена и бес чювств в дом ево и возложили на постель. А святого били зело и тоже бесчювственна у дома тово кинули.

И се виде святой близ двора Исидорова ангела Господня, пришедша от Запада и имеша светоч в руце. И взойдя в дом, приступи ангел к Исидору грешнику, заголи ево и нача бити ево по голому гузну, глаголя к нему: «Лукавый блудниче, церковный поругателю, будеши еще блясти с мужеском полом и чюжими женами?»

Мучимый же грешник взмолися: «Уже не побляду никого же! Да помилуй мене!»

Ангел обаче не слушал и продолжал ево по гузну светочем лупить. И тако мучим три дни и три нощи и глаголя «яко не бляду еще», испустил мужелягец Исидор дух свой, и тут же, яко стерво, смрадость от него злая пошла.

А святой удалился в пещеру раны целить, молитца и полоумь-траву ясти.

Другое же чюдо святаго было сице.