Эликсир жизни

И вдруг случилось то самое «вдруг», которого я инстинктивно опасался. Уля назначила мне встречу на вечер пятницы, но потом отменила, из-за возникшей необходимости работать допоздна. Сообщила, что в выходные тоже будет работать. Я ответил в том духе, что работы мало не бывает, я это понимаю, и что без приглашения, конечно, к ней домой не ввалюсь. Она ответила, что ситуация снова изменилась, можно приехать, и чтобы я по приезде в Москву звякнул ей на работу. Я приехал и позвонил. «Здравствуй, Ульчик!» – «Привет! Извини, но сегодня ничего не выйдет. Меня дома не будет. Заночую у подруги…». Я ждал, что она что-то еще скажет, как-то объяснит, но она молча дышала в трубку. «Что ж, ладно…», – в растерянности протянул я. В трубке долго было тихо. Потом раздался щелчок; повесила трубку. Я замер, оглушенный, и подумал, что не зря сегодня 13-е число. В голове зазвенело, ноги ослабли, в груди возник вакуум, в горле спазм. Как сонамбула я куда-то машинально двинулся.

Очнулся в Биогавани. Был поздний вечер. Я сидел и вспоминал то, что произошло днем: «Не может быть. Это какое-то недоразумение. Она хоть что-то должна была сказать, сообщить!». Движимый надеждой, я включил компьютер и заглянул в почтовик. Там было сообщение от нее! Она извинялась, что отменила встречу и что не нашла возможности всё по телефону объяснить. Перечислила ряд мероприятий, которые занимали ее в тот день помимо работы, вследствие чего и возник цейтнот. Мероприятия были такие: чей-то День рождения, кормление бездомных щенков и покраска волос в парикмахерской. Еще спросила, не помешает ли, если приедет в выходные. Я дал ехидный ответ: «Извиняться насчет отмены встречи не нужно. Я ведь понимаю, что в списке твоих дел занимаю почетное предпоследнее место, перед мытьем посуды. Не корми бездомных щенков, а то привяжешься – не отвяжешься, как со мной. Ты хочешь приехать, но боишься помешать? Не бойся: после первой бутылки мне уже никто не может помешать. Пожалуй, прощай».

Я собрал в охапку все Улины вещи и выбросил в мусоропровод. Затем налил рюмку винорябиновки и залпом выпил. Винорябиновка – чудесная вещь. Усваивается страждущим организмом лучше водки. Причем, наутро никакого похмелья. Винорябиновка – мое изобретение. Делюсь секретом. Готовится она элементарно, но порционно-непрерывно. Берешь бутылку охлажденного красного полусухого виноградного вина и выпиваешь оттуда одну рюмку. Потом доливаешь в бутылку охлажденной спиртовой рябиновой настойки. Затыкаешь бутылку пробкой и аккуратно несколько раз переворачиваешь, без взбалтывания. Затем вынимаешь пробку и отпиваешь вторую рюмку, после чего снова доливаешь спиртовую настойку. И так далее до тех пор, пока крепость винорябиновки не достигнет водочной. А потом пьешь до дна, ничего уже не доливая. От винорябиновки в голове наступает прояснение и широта мыслей.

Так вот, я пил, можно сказать, не один. Наливал винорябиновку в две рюмки, брал одну рюмку в правую руку, другую в левую, делал «дин-дин», выпивал первую и говорил: «Прощай, Ульчик!». Вторая рюмка бодренько отвечала Улиным голоском: «Привет!». И я ее тоже выпивал. Не пропадать же добру. Когда мы с рюмками добрались до бутылочного донышка, я почувствовал, что слишком быстро попал в третью стадию. Обычно останавливаюсь на первой или второй. Первая стадия это когда жизнь прекрасна (жизнь хороша до тех пор, пока в этом не сомневаешься), и тогда беру в руки гитару. Вторая стадия: когда жизнь не проста, и мне всех жаль, и всех люблю. А третья: когда жизнь – сук@, любимая подлая сук@, которую невозможно бросить не потому, что любишь, а потому что привык. В третьей стадии я скорблю обо всем подряд. В третьей я бывал за всю жизнь всего десяток раз, если память не изменяет. Впрочем, память мне никогда не изменяла, а вот женщины…