– Нет, – та покачала головой, – Неправильно так говорить. Во-первых, пойми, нашей команды больше нет. Кот – он выкарабкается, я знаю. Иначе быть не может. Но это уже будет другая история. Ты сама сказала, что мир изменился. Так вот, когда капитан придёт в себя, всё вокруг будет уже другим. Жить прошлым невозможно. Наша развесёлая команда, или банда, как её именовали многие, навсегда войдёт в историю Элинора. Про нас поют песни на Братских Островах, нами пугают в Великих Городах. Но нужно двигаться дальше… Многие из тех, с кем мы вышли тогда из маленькой Скрытой Бухты, уже мертвы… Кто-то ждёт, когда очнётся Кот, но они уже станут членами совершенно другой команды. Весло вот возвращается в Бандабаз. Ждёт, когда срастутся сломанные кости. Правда, переживает, что к ней уже не вернётся её былая железная хватка. А я и Реон – мы, наверное, заслужили по паре наручей и по собственному кораблю… Я-то свой ещё куплю…
– Да, – согласилась Олень, – «Отшельник» – судно достойное, – она повернулась к морю, – Попутного тебе ветра, капитан!
Огненная стрела просвистела в воздухе, и судно моментально объяло пламя.
Посреди ночи под звёздным светом на сияющем море корабль вспыхнул столбом пламени. Воистину великолепное зрелище! Сколь печальное, столь же и прекрасное.
И Олень увидела… Увидела, как ввысь поднимается Та Реона…
Он был человеком необычным, собственно, как и все гуавары. Должен был убить её, должен был пособлять людям, погубившим Долину, а в итоге стал одним из героев выигранного сражения…
Размышления Оленя прервали сами гуавары. Они запели! Запели весёлую задорную песню про бравого морехода Реона.
Неспешно подошёл Доко. В отличие от прочих, он был мрачен и угрюм и немного прихрамывал. Правая рука его была перевязана.
– Почему ты так мрачен? – спросила Олень, – Ведь сегодняшняя ночь светла как никогда!
– Мы выиграли бой, – начал Доко, – Но впереди нас ждёт война. Суровая беспощадная война. Чёрный филин остался у Нао. Где-то укрылся д’Изи, собравший на Рейро армию големов. Механики сами начали расследование. В аферах бывшего проректора оказался замешан сын крупного чиновника из королевства. А ещё в Долине продолжают вершить свои деяния чёрные люди из тайного общества… Джуманна убила одного, но сколько у него было товарищей, мы не знаем. Я бы готовился к худшему…
– И что ты собираешься делать? – спросила Джуманна.
Свободной рукой Доко поднял боевой шлем, надел его на голову и загадочным голосом проговорил:
– Скоро узнаешь!
Тавр развернулся и зашагал прочь от моря, на котором догорал гуаварский корабль.
ЭПИЛОГ
Вечерний Ветер сидел возле входа в пещеру Оракула. Он явно ждал Летящего Оленя. Значит, Та уже рассказали старику, зачем шаманка вернулась в Онэ-Го-Та.
Оракула чекатта боялись. Однако был негласный закон, что в особых случаях старейшины могут разрешить соплеменникам прикоснуться к Нему. А уж всё, что человек увидит там, можно было трактовать по-разному…
Представители многих народов хотели побывать у Оракула. Но чекатта запрещали им. Онэ-Го-Та была священна!
Когда Джуманна поделилась с Оленем тайной, завесу которой приоткрыл её отец, Умар Аматт, шаманка решилась на крайний шаг.
– Ты хорошо подумала? – спросил старик.
– Да, мудрый и степенный Вечерний Ветер из племени Сырой Земли, что После Обильного Дождя Пропускает Вверх Светло-Зелёные Ростки Семян. Я пришла сюда, чтобы попросить разрешения коснуться Оракула.
– Ты совершила великий подвиг. Мне ли принимать решение? Нет, Летящий Олень из племени Золотой Травы Цвета Воздушных Облаков в Час Позднего Заката по Весне, решение примешь ты сама! Если ты уверена, что хочешь коснуться Оракула – коснись!
– Я приняла решение, – сказала Олень и шагнула под своды пещеры.
Старый камень вобрал в себя грузность веков. Потёртый временем, потускневший… Посреди него был начертан знак – шестипалая рука.
Олень поднесла свою ладонь к знаку. Её охватило чувство сродни тому, что она испытывала у Камня в Долине. Но в то же время оно воспринималось иначе…
Шаманка коснулась Оракула и тут же поняла, что проваливается в забытье. Время и пространство для неё перестали существовать…
Она оказалась в мрачной темнице. Вернее, её самой в этой темнице как будто и не было. Однако она видела всё, что происходит вокруг.
К стене тяжёлыми почерневшими кандалами был прикован человек. Огромный, могучий. Больше любого тавра… Лицо этого человека нельзя было различить в темноте. Но фигура его обрисовывалась очень чётко.
Человек был пленён, но не сломлен.
Тело его дышало жизнью, а сердце бешено колотилось в груди.
Человек хотел на волю!