Элита

– Ну, как он? – спросил здоровяк, сидевший у небольшого костра и помешивающий длинной деревянной ложкой содержимое большого, литров на семь, котелка. По поляне витал одуряюще вкусный аромат готовящейся мясной похлёбки. Рядом с очагом, выложенным из камней, стоял пузатый чайник, ожидающий своей очереди.

– Нормально. Протез прижился, как родной. Да и психика у парня гибкая, должен быстро оклематься. Я ему, пока ночь была, дал пару ментальных установок, думаю, сработают.

– Что ж, неплохо, Саян, неплохо. Если твои закладки сработают, он и сам отсюда выберется, и про нас не забудет. Если конечно… Ладно, паранойя тоже должна быть в меру.

– Командир, я до сих пор не могу поверить, что этот бедолага почти на сто лет старше любого из нас. Я же вспомнил его. Андрей Базилевский, в нашем городе в честь него памятник был даже.

– Не верю я ему, Саян.

– Да ты никому не веришь, командир. Работа у тебя такая. Ну, золотое сияние ему вколол, установки дал, так что корпы не смогут прочитать его мысли. Так что я по прежнему считаю, что это наш шанс.

– Хотелось бы верить, но…

Глава 24

Что-то проясняется? Ну да, ну да…

Ёкарный бабай! Да что ж ты бубнишь, как старая перечница, увидевшая из окна своей однушки непотребство.

– Кэп, очнись! Кэп, ты уже сутки без сознания.

– Да замолчи ты! – попытался я заткнуть искин, но изо рта вырвалось что-то невнятное. Чёрт, воды! Пересохло всё в горле, говорить нормально не могу. Непроизвольно начал шарить руками возле себя, и тут же нащупал бутылку. Перевалился на бок, свинтил крышку и сделал несколько жадных глотков. Ухх, теперь можно жить.

– Ева, что ты там говорила?

– Я говорю, что ты находишься в палатке, посреди синей зоны, абсолютно голый.

– Чёрт! – начал озираться, и взгляд тут же зацепился за чёрный бронекомбез, новенький, в заводской упаковке. На нём был приклеен лист бумаги, исписанный аккуратным почерком, на русском. Я сорвал листок и вчитался в текст: