Элита. На дне класса

Вместо того чтобы сказать все это, она молчала и наблюдала за происходящим со стороны, словно начинала одно из тех астральных путешествий, о которых слышала в еженедельной телевизионной программе «Четвертое тысячелетие», как будто ее душа покидала тело и впервые узрела все в истинном свете. И поэтому Мелене стало грустно, очень грустно.

Она увидела озлобленного подростка и стареющую модель, плачущую на полу в крови, среди осколков зеркала, которые тысячекратно отражали эту картину. Она впервые в жизни захотела обнять мать, помочь ей подняться на ноги, перевязать раны и заверить ее, что все будет хорошо, но от одной мысли об этом становилось ужасно стыдно.

Мелена заперлась в своей комнате и разразилась рыданиями, издавая всевозможные гортанные звуки, хрипя и пуская слюни. Она была в полном отчаянии. Она ощущала себя разбитой. Почему сейчас? Почему она так себя чувствует?

Если она ненавидит мать и заодно себя, то какое значение имеет недавняя ссора: одной больше, одной меньше? И какое значение имеет небольшое количество крови на ковре?

Но это имело значение… Она всерьез задумалась о том, чтобы украсть деньги из кошелька матери (у нее имелся банковский счет, но не было наличных) и отправиться за чем-нибудь… Только не за тем, чем ее мог снабдить Омар, она не думала о марихуане или гашише, а представляла нечто такое, что могло бы полностью вырубить ее. Мелена не хотела оставаться в этой реальности более ни минуты, ей требовалось срочно найти дверь с яркой неоновой надписью «Выход».

Ей необходимо отсюда выбраться.

Мелена принялась мерить шагами комнату и начала задыхаться, ей показалось, что она тонет и умирает, но теперь в дело вступила паническая атака. С этого момента она будет повторяться неоднократно, но тогда девушка еще ни о чем таком не знала.

Постепенно Мелена успокоилась, дыхание восстановилось, слезы прекратились, но ей все еще хотелось выйти на улицу, и она позвонила Горке, чтобы прокатиться на велосипеде. Идея показалась ему глупой, минуло столько лет с тех пор, как они ездили на велосипедах по окрестностям, но если ей невмоготу…

* * *

Свежий воздух превратил все проблемы Мелены в чуть менее серьезные. Если бы она могла выбрать суперспособность, то выбрала бы умение летать, это было для нее очевидно. Ей часто снилось, что она подпрыгивает и несется по воздуху, отрываясь от земли максимум на метр, но все-таки это был полет. А езда на велосипеде оказалась неплохой альтернативой…

Когда Мелена перестала крутить педали и велосипед помчался очень быстро, она почувствовала ветер на своем лице, и это почти напоминало полет. Ей уже не нужно ничего делать, можно только наслаждаться скоростью. Полет…

Она глубоко вздохнула и жестом показала Горке, что им следует остановиться в парке Сан-Хусто. Улицы были пустынны, уже начинало темнеть, а здесь было лишь несколько человек, которые выгуливали собак.

Подростки, не раздумывая, рухнули на траву и намочили спины, потому что полчаса назад газоны полили из автоматических разбрызгивателей. Мелене было очень приятно лежать на мокрой траве: ей стало совершенно все равно, что подумает мир и конкретные люди, когда увидят ее испачканной в зелени. Это вообще ее не волновало.

Горка настаивал на своем: он хотел знать, почему ее глаза налиты кровью, но ей не хотелось распространяться о домашних скандалах (кроме того, Горка уже был более-менее в курсе), поэтому она предпочла сменить тему.

– Я не собираюсь ничего рассказывать… Лучше послушаю тебя.

– А что ты хочешь услышать? – спросил он, отряхивая намокшую одежду.

– Мне все равно, что-нибудь.

– Я переспал с Паулой в субботу, – начал он наконец. – Не говори ей, пожалуйста… я знаю, ты и не собираешься, но… я… мне… ну, она мне нравится, – выпалил он, как будто ему нужно было оправдываться. – Да, она мне нравится уже давно, но я никак не решался ей признаться и долго молчал. А потом просто подошел к ней на вечеринке у Самуэля, посмотрел очень пристально и поцеловал, как в кино, а она не сопротивлялась. Получилось странно и одновременно поразительно, потому что мы ничего не сказали друг другу. Мы взялись за руки, я отвел ее домой, и мы сделали это. Секс был потрясающим. Она оказалась девственницей, но было совершенно не похоже, что она неопытная, она такая… отвязная.

– Избавь меня от подробностей, ладно?

– Хорошо, – фыркнул Горка. – Но сейчас, между нами, все так чертовски непонятно, хотя я ни о чем не жалею, и она тоже не жалеет: утром она была немного более…

– Веселее, чем обычно.

– Ага. Она не была такой застенчивой, она шла с высоко поднятой головой.

– Конечно, Горка, она потеряла девственность. Это как-то меняет тебя, хватает за живое.

– Да. Но вот еще что – сегодня она действительно казалась другой. Но она избегает меня, не в плохом смысле, но избегает – и все.

Мелена задумалась. Существует ли способ избегать других «по-хорошему» и «по-плохому»?

Так или иначе, но получается, что Паула шарахается от Горки, и Мелена не собиралась начинать спор, она устала и просто хотела, чтобы земля разверзлась и поглотила ее.

– Можно я переночую у тебя, Горка?