Элита. Незаконченное дело

Пока Жанин играла в «детектива-подростка», Мелена стояла перед дверью в Лас Энсинас. Она предпочла прийти ко второму занятию, потому что первым делом утром у них был урок физкультуры. Прийти на него ей показалось немного странным, поэтому она решила прийти на урок дебатов. Она так долго думала, заходить или нет, так как урок уже начался. Но учитель, который уже увидел ее, жестом показал, чтобы она зашла. Не было необходимости представлять ее, никто не остановил урок, чтобы не делать из мухи слона, за что девушка была очень благодарна. Дебаты становились все более жаркими. Венди, которую Азусена хотела отделить от ее вечно поддакивающих подружек, так как на нее постоянно поступали жалобы, отстаивала позицию против помощи беженцам и демонстрировала истинную себя: девушка со скудным умом и большим количеством предрассудков. Это звание не было навязано ей случайно, она присвоила его себе сама. Ее расистские комментарии подняли в классе волну хейта. Было очевидно, что Надя чувствует себя все более оскорбленной. Однако сейчас была не ее очередь говорить. Но Андреа – оппонент Венди – отстаивала права таких как Надя. Правда в том, что ее аргументы звучали плохо из-за волнения, хотя и были очень основательными. Она выступала за права человека и нашу обязанность помогать другим. Говорила о терпимости, в то время как соперница смеялась, вела себя очень легкомысленно и даже использовала издевательский тон, как будто она была маленькой девочкой. Это дискредитировало ее, хотя она этого не осознавала. Мелена наблюдала за этой сценой, но предпочла ничего не комментировать.

Я села на единственное свободное место, которое смогла найти, рядом с девушкой, похожей на гопницу,

 – Ребекой. По-моему, она довольно милая. Горка помахал мне рукой, и это меня немного успокоило. Сколько я ни оглядывала класс, больше никаких жестов поддержки не получила, да они и не были мне нужны. Если я и вернулась в школу, то не для того, чтобы завести друзей, а для того, чтобы окончить ее. Меня не нужно было спасать. Дебаты были очень скандальными, потому что невысокая блондинка с длинными ногтями все время стучала по пюпитру и размахивала руками, как рэпер из Бронкса. То, что она говорила, звучало очень расистски и не имело никакого смысла…

Дебаты начали обостряться. Когда Венди упомянула отца Андреа, назвав его «левым политиком-деревенщиной», учительница прервала занятие. Никто этого не видел, но, когда обе девушки вернулись на свои места, Венди прошептала что-то на ухо Андреа что-то вроде: «Ты сука, а твой отец – придурок». Андреа повезло, что она не слышала этого, потому что она могла бы потерять свои милые, вежливые девичьи манеры и дать ход ярости, которую сдерживала внутри. В классе возник переполох, поэтому никто не заметил, как Венди бросила на Надю убийственный взгляд. Но она была уже далеко не в том состоянии, чтобы так легко обижаться. Блондинка вышла в коридор, чтобы присоединиться к своим приспешникам и пожаловаться на окончание занятия. Она была очень сердита. Она всегда была очень сердитой. Андреа и Горка подошли к Мелене. Несмотря на то, что это был больше формальный разговор, чем искренние вопросы, девушке было приятно получить внимание, пусть и немного фальшивое, от двух знакомых людей. Андреа нельзя было назвать подругой, но они уже были представлены друг другу и виделись пару раз… Горка сказал только: «Я так рад снова видеть тебя здесь». Этого было достаточно, потому что это прозвучало искренне и эффектно. Андреа выплеснула всю желчь, которую вызвали в ней дебаты, и продолжила защищать свою позицию, приходя в ужас от того, что в мире еще есть такие люди, как Венди.