Элитный снайпер. Путешествие в один конец

— Очень хорошо, брат, — решил Кохистани. — Я дам тебе одну хорошую канадскую снайперскую винтовку и пятьдесят патронов в обмен на видео… ее доставят вместе с другим оружием и лекарствами. — Кохистани имел в виду захваченную винтовку McMillan Tac-50[66].

Глаза Наима заблестели. Другого шанса заполучить такую винтовку у него не будет.

— Я хочу сто патронов.

Кохистани пожал плечами.

— У нас сейчас есть только пятьдесят, брат, но патроны достать легче, чем саму винтовку. Тебе лучше принять мое предложение.

— Тогда хорошо, — рявкнул Наим, уже ощущая, как держит винтовку в руках. С таким оружием он будет чувствовать себя на равных с американцами. Он сможет взрывать их плоть так же, как взорвали его двоюродного брата Мухаммада, чье тело, разорванное пополам всего одним выстрелом, доставили на грузовике в дом дяди. Наим приказал одному из людей принести видео.

— Зачем оно тебе?

— Я передам его человеку, который знает, как его использовать во славу Аллаха, — ответил Кохистани, довольный тем, что молодого простофилю, сидящего перед ним, он купил за игрушку. Сейчас ему нужно было втянуть американцев в зону боевых действий. Совсем скоро граждане Америки будут настойчивей требовать возвращения своих войск домой.

— А сейчас, брат, мне нужно идти. Американку мы возьмем с собой. Я надеюсь, ты не возражаешь, если мы заберем с собой и медсестру?

Наим покачал головой.

— Забирай обеих. Медсестра все равно вдова. У нее никого нет. Ты отправишь американку в Базарак[67]?

Кохистани немного помедлил с ответом.

— Нет, на север, в Парун[68].

— Ясно, — ответил Наим, подумав про себя, что Парун как раз восточнее Базарака. Он знал, что ХИК уже укрепились в Панджшерской долине.

Пока Кохистани допивал чай, они говорили о джихаде, и лидер ХИК оказывал молодому выскочке больший почет, чем тот заслуживал. В течение часа Сандру завернули в простыню и закрепили на русских носилках, оставшихся еще с предыдущей военной кампании. Спавшую в доме Бадиру разбудили и велели ехать с людьми из ХИК, которые увозили американку в Парун. Медсестре дали время одеться, а после вытолкали за дверь.

Она пошла узкой тропинкой, которая вела к воротам в деревню, где увидела четырех мужчин, державших в темноте носилки с Сандрой.

Из соседнего дома вышел Наим — он шагал впереди Кохистани, удерживая в руках керосиновую лампу.

— Бадира, ты едешь с этими людьми, чтобы присматривать за Сандрой.

— Я ничего не могу для нее сделать, — сказала она с презрением. — Нет лекарств, только опиум, который может дать ей каждый.

— Вот ты его ей и дашь, если понадобится, — отрезал Наим. — Людей брата Кохистани не должны волновать женские дела. Они же воины! Закрой свой рот.

К огромному облегчению Бадиры, на помощь спешил Сабил Нуристани с фонариком в руках.

— Подожди, Наим! Ты не можешь посреди ночи отдать нашу единственную медсестру.

Кохистани шагнул вперед, говоря с Нуристани на языке калашей.

— Не бойтесь. Я очень скоро вам ее верну. Ты сохранил американке жизнь и этим оказал нам большую услугу. Когда вернется Бадира, я пришлю с ней в деревню лекарств.

— Лекарства, которые украдет он. — Сабил указал пальцем на Наима.

— Я отправлю много медикаментов, хватит для всех, — заверил его Кохистани, стараясь пообещать все возможное, чтобы избежать столкновения двух противников и как можно скорее покинуть деревню.

— Нет, — возмутился Сабил. — У нас у самих тут больные люди. Я глава деревни, и я говорю, что наша медсестра никуда не поедет.

Наим выхватил у одного из мужчин палку и, шагнув вперед, со всего размаха ударил Сабила по голове. Тот упал замертво, уронив фонарь на землю.

— Надо было сделать это несколько дней назад.

Бадира подбежала к Сабилу и, опустившись на колени, закричала:

— Он мертв! Ты убийца!

Наим оттолкнул ее от тела, ударив ее по спине палкой.

— Подчиняйся, женщина! Иди — и больше не возвращайся! Это больше не твой дом!

28

Афганистан

Провинция Нуристан, деревня Вайгал

Кроссвайт, убедившись, что его бойцы поняли план действий, двинулся вместе с Фарухом вверх по тропинке на разведку — искать стоянку контрабандистов. Они рассчитывали обнаружить наркоторговцев метров через 50–60, но не прошли они и полусотни шагов, как услышали пуштунскую речь, доносившуюся из-за дерева. Военные застыли, держа оружие наготове; в приборах ночного видения показались мужские фигуры, осторожно ступающие в темноте.

Фарух прошел вперед и что-то произнес спокойно по-пуштунски.

Кроссвайт быстро отошел назад, отступая от Фаруха. Остальные мужчины их не видели, но, разумеется, стали подходить на звуки голосов, размещаясь по краям. По резкому тону разговора капитан понял, что человек за деревом напустился на Фаруха, выспрашивая, кто он и что произошло на поляне. Он намеренно говорил слишком громко, чтобы его люди собрались поблизости и заняли нужные позиции.