Елка и терн. Тетралогия (СИ)

– А с теми, от кого зависит ваша дальнейшая судьба? Хотите после защиты остаться на кафедре? Да и вообще – хотите защититься?

– Представьте себе – хочу.

– Я так и думал. Иначе вы бы не явились сюда в таком очаровательном платье. Вы же понимаете, какое впечатление производите.

Я издевательски рассмеялась.

– Возьми платок. Прикрой нагую грудь. Сей приоткрыв предмет, ты пролагаешь путь греховным помыслам и вожделеньям грязным…

– Что? – растерялся Козел.

– Неужто же вы так подвержены соблазнам, что вожделения не в силах побороть, нечаянно вблизи узрев нагую плоть? Вы, как я погляжу, уж чересчур горячий. А я – похолодней. И чувствую иначе. Явись вы предо мной, в чем родила вас мать – перед соблазном я б сумела устоять.

– Не понял?

– Неудивительно. Это 'Тартюф', Мольера. Классика всегда актуальна, не так ли? Даже через триста лет находятся подонки и ханжи – и находятся зависимые от них несчастные.

'Подонка' профессор Козлимник стерпел. И холодно поинтересовался:

– Вы понимаете, чего лишаетесь?

– Лишаюсь? А кто сказал, что я – откажу? Нет уж. Давайте проясним вопрос. Я сплю с вами… два года? До защиты?

– Эээээ…..

– Ну вот. Как приставать – так первый. А как признать – в кусты?

– Ээээ…..

На этот раз блеяние вышло более отчетливым.

– Так вот. А вы делаете из меня кандидата наук. И не препятствуете дальнейшей карьере. Ни в каком ее виде. Так?

– Почему бы нет? Если вы мне предложили?

Ах, я предложила? Ах ты с… сын собаки женского рода!!!– Девочка, успокойся. Рано. Пусть он сначала тебя обнимет.Присутствие за дверью любимого супруга помогло собраться. И я поправила прядь волос.

– Если насилия не избежать, лучше отдаться, пока просят, а не угрожают, – улыбка вышла кривой и злой. – Ну, иди ко мне, мой козленочек…

Товарищ Козлимник сделал ко мне шаг. Второй. Третий. Гнусный шепоток ударил в уши.

– Тебе будет хорошо, обещаю…

Покрытые старческими пятнами руки готовы были сомкнуться вокруг меня. В нос ударил омерзительный кисловато-затхло-гнилостный запах. И я активизировала заклинание.

Я не зря цитировала Мольера. Классика бессмертна.Правда, профессору наверняка было не до детских мультфильмов, когда красотка в его руках вдруг превратилась в огромного волка, стоящего на задних лапах – и оскалила зубы.Эвин, проскользнувший со мной в лабораторию, и незримо стоящий за моей спиной, торжествующе взрычал.Профессор шарахнулся.И я опять сменила облик. Златогривая кобылица опустилась на все четыре копыта…

– Куда же ты, жеребеночек?

Тряхнула гривой – и на ее месте вдруг проявился громадный таракан. Видимо, мадагаскарский мутант. Даром я, что ли, эту мерзость в и-нете разглядывала. В человеческий рост – то, что доктор изловил!

– Давай, дожимай! Еще пару превращений – и он спечется!!!Я послушалась любимого супруга.Таракан сменился здоровущей медузой, такой белой и студенистой. А из нее вдруг выросла женщина, вокруг которой полыхнуло пламя. Профессор шарахнулся, но куда там!Иллюзорный огонь. Не обжигает. Не ранит. Не причиняет вреда.Но его надо еще суметь отличить. А перепуганный сластолюбец вряд ли на это способен. Тем более, когда с лица стоящей перед ним женщины стекают все краски, проявляется зеленый цвет, а место волос на головке занимают змеи.Горгона Медуза. А лучше – Эфиальто.За спиной расходятся огромные черные крылья.

– Да как ты только посмел, презренный смертный червь!!!