Елка в подарок

— Примерно следующее: “Господин директор, дело полностью раскрыто. Вот как развивались события. Ваш сотрудник, уважаемый Кийе, организатор и вдохновитель конкурса, был несчастным человеком в личном плане. Жена наставляла ему раскидистые рога. И однажды, при обстоятельствах, которые, возможно, нам посчастливится выяснить, ему надоело носить такой груз, поскольку он страшно натрудил бедняге шею. И ваш благородный сотрудник задумал убить жену. Убить-то убил, да потом сильно испугался. Мрачные мысли посетили его голову: жизнь кончена, карьера накрылась… Надо было срочно избавляться от трупа. Но поскольку этот господин — интеллигентный человек и склонен мыслить трезво, то ему в голову пришла гениальная идея: закопать тело бедняжки жены на участке в Маньи, где дом, как ему было известно, стоял в то время пустой, а рядом никакого жилья… В его новой квартире стояли мешки с негашеной известью. И вот секретарь редакции погрузил труп и мешки в машину и безлунной ночью отправился в Маньи…”

Здесь я останавливаюсь.

— Видите, я склонен поэтизировать.

— Да уж, я заметил! — откликается Кийе. И ваш покорный слуга продолжает, как ни в чем не бывало:

— “…В безлунную ночь, господин директор, ваш сотрудник закопал труп в саду дома, представляющего собой выигрышный лот в конкурсе. Он подумал, что за время проведения конкурса — примерно месяц, если мне не изменяет память, — известь разрушит тело до неузнаваемости. Если его и найдут, то все равно не смогут идентифицировать и уважаемый Кийе останется вне подозрений. Кроме того, этот смелый человек понимал, что газета ни при каких обстоятельствах не допустит огласки такого факта…

Но дело приняло неожиданный оборот. В саду нашли не только труп мадам Кийе, но еще и некоего бандита. Вот ведь ирония судьбы: там уже лежал один труп!

Оказавшись в курсе такого двойного открытия, наш смекалистый Кийе решает повесить обоих мертвецов на одного убийцу. Он быстро узнает, что дом снимал некий гангстер по имени Равиоли. Все складывается как нельзя лучше! Он звонит Анжу Равиоли и представляется его соседом из Маньи. Поскольку я как раз спугнул гангстера, то этот звонок его очень обеспокоил. Кийе же, со своей стороны, желая замести следы, о большем и не мечтал. Как же — идеальный случай! — дело можно представить как сведение счетов среди бандитов… Понимая это, Кийе предлагает Равиоли во избежание неприятностей приехать и привезти деньги. Назначается свидание. Фатальное для итальянца. Пуля в затылок — и все шито-крыто! Кийе соображает, что блестящему комиссару Сан-Антонио, присутствующему здесь, удастся доказать виновность Равиоли в убийстве человека, найденного в Маньи. Равиоли больше нет, на него вешают и второе убийство, так как в данном случае речь идет о больших деньгах. Короче говоря, мудрый Кийе тут ни при чем”. Кийе задумчиво закуривает сигарету.

— А за что Равиоли замочил того, первого?

— Спекуляции золотом. Думаю, Равиоли решил заграбастать себе всю выручку без дележа. Ему срочно было нужно отдавать долги, так как он приобрел ночной бар со стриптизом и дело замыслил поставить на широкую ногу. Словом, деньги…

Наступает тишина. Мы стоим и смотрим друг на друга.

— Ну и как можно вылезти с наименьшими потерями из создавшейся ситуации? — спрашивает он философски.

Я пожимаю плечами.

— А что можно сделать? Ничего, Кийе! Я полицейский. Меня, может, и выкинут со службы, но по мне, как в старой доброй Франции, — истина превыше всего! Плевал я на вашего патрона, на вашу газету и…

— Подождите, я, кажется, нашел выход, — спокойно говорит он.

— Я не сомневался, что вы прекрасный советчик.

— Есть компромиссное решение: фифти-фифти!

— То есть?

— Я сознаюсь в убийстве Равиоли. Предлог легко найти: шантаж, например. Я потерял голову, испугался. За убийство гангстера мне дадут от силы лет десять! А на убийство моей жены вы закроете глаза. Как?..

— Невозможно, я это отчетливо вижу даже сквозь сомкнутые веки!

Он вздыхает и давит окурок в грязной тарелке.

— Тогда есть второй вариант.

— Браво! И какой же? Он пятится к раскрытому окну, вскакивает на подоконник, прежде чем я успеваю шелохнуться.

— Такое решение вам подойдет, комиссар?

Клянусь, этот миг — самый страшный в моей жизни, мне его не забыть до гробовой доски. Жизнь человека перед моими глазами поставлена на карту. В моей гудящей голове проносится, как молния, мысль. Все вяжется: покончивший с собой Кийе — выход из ситуации, устраивающий всех. Он пристрелил Равиоли, поскольку тот убил его жену, а до этого еще и замочил своего бывшего напарника.

— Это идея, но… — произношу я медленно.

— Благодарю.

И все — на подоконнике его больше нет. Я успеваю лишь прижать ладони к ушам. Но все равно слышу (или угадываю) страшный, глухой звук, какой может быть только от резкого удара человеческого тела об асфальт.

Заключение