Эмбрион. Поединок

«…если смотреть со стороны обычного человека… Да пусть даже мутанта, но сохранившего свое восприятие мира как его части, Черный день был концом истории. Века и тысячелетия развития цивилизации от каменных топоров и изобретения колеса до орбитальных станций и ядерного оружия закончены. Все поломалось за несколько часов и восстановлению не подлежит. Да, остались вещи предков, но их зачастую уже некому использовать. А если есть кому – то незачем.

Жизнь продолжается, а история вся вышла.

Нет необходимости запоминать свою дату рождения, текущий год и прочие былые условности – они никому не понадобятся. Выжить сегодня и постараться не умереть завтра – это и есть задача максимум для каждого из нас. Но я пишу эту «Повесть никаких лет» не для того, чтобы собрать остатки чужой памяти и легенд о прошедшем, вовсе нет!

Я пишу для будущего.

Только боюсь, что разрозненные человеческие поселения – в убежищах или вокруг них, а также несомненно оставшиеся на просторах негородской местности – не смогут возродить цивилизацию.

Этого или не произойдет совсем, или… Или ее создаст кто – то другой, к людям не имеющий прямого отношения. Разумный, но думающий иными категориями. Не знаю, кто это будет.

Сейчас, когда я жду на «Площади Ленина» сбор отряда сталкеров, я надеюсь найти ответы – хотя бы один ответ! – в Шиловском лесу. Там что-то есть, если рассказы серых братьев не чистая фантазия очередных сектантов. Там – или дальше, в загадочном и неизвестном Чистом Граде, уже начинается новая жизнь, новое развитие. В способность самих людей ее создать я больше не верю. Наш удел – прожить сегодня и постараться не умереть завтра, не больше…»

Перечитывать записки Книжника именно сейчас Кату, конечно, было некогда. Но строки будто сами собой всплыли в памяти, пробежались по пожелтевшей бумаге тетрадки бисерным почерком Макса. Эхом ответили на мысли самого странника, недавно думавшего про порчей. Да и вместо ответов в Шиловском лесу его друг нашел только смерть. Община вокруг Черноцвета слабо напоминала зачатки новой цивилизации: тотальное руководство одного – несомненно, мощного, но одного – разума горсткой людей и животных. Совы и пауки? Чушь. Безмозглые твари, несмотря на ментальный контроль, вот и все.

В чем здесь развитие?

Кат давно сошел с дороги, забрав вправо. Лес здесь был реже – судя по всему, раньше это довольно ровное пространство было полями. Теперь, конечно, заросло, но не так сильно, как слева от полоски старого асфальта, сейчас заметенного снегом. Страннику нужны были полчаса в спокойной обстановке. Таскать шлифовальный круг – то еще развлечение, гораздо проще было наточить меч целиком, не забыв про нож, и выкинуть этот лишний груз в ближайший сугроб.

В этом перелеске кипела жизнь. Кат никак не мог назвать себя следопытом – с его-то жизненным опытом, собранным из умения обитать под землей, рыскать по поверхности, подчиняться приказам на Базе и уничтожать при необходимости все живое. Но даже он понимал, что вот эти забавные треугольники на снегу – птичьи следы, неглубокие округлые вмятины – скорее всего, заяц, а вдавленные чем-то острым отметины – или лесная свинья, или олени.

– Когда мы вымрем, именно вы наследуете землю, – вслух сообщил Кат. Непонятно кому. Всей этой мелкой лесной сволочи, которую и видно-то не было, вероятно.