Эмбрионы

– Конечно, госпожа начальник. – Тот отошел в сторону, и следователь ловко пролезла под желто-черной лентой.

– Фух, спасибо, Валерия… Что бы мы делали без тебя, – поблагодарила ее Софья.

Та лишь коротко кивнула и направилась к трупу.

– Так, я пока опрошу очевидцев, – сообщила журналистка команде из двух человек и указала жестом на толпу охающих и ахающих. – Федор, доставай камеру, а студента пошли куда-нудь. Ну, за кофе, например.

– Студент? Студент, значит! – возмутился Герман. – Да кто она вообще такая?

– Забей, парень. Не любит она стажеров, – утешил оператор, выгружая штатив.

– В каком, говорите, часу вы обнаружили тело? – спросила Софья мужчину в розовом халате и с волосатыми ногами.

– Да-да… – припоминал тот, почесывая затылок. – Подхожу я, значится, это было около половины шестого утра, вот туда, к проходу, а там за мусорными баками человек. Ну я, значится, полицию со скорой-то и вызвал.

– Ясно. – Она все записала на диктофон. – Труп был вам знаком?

– Так Антошка это! Наш милый мальчик! – крикнула позади вся в соплях и рыданиях женщина.

Ярцева любопытно блеснула взглядом и поспешила к матери жертвы.

– Говорите, сын ваш?

– Ой, был, милая, был! – стонала она, высмаркиваясь.

– По вашему мнению, у него были недоброжелатели? Ему угрожали?

– Да что вы! Как у директора психиатрической клиники, честного трудяги, могут такие-то иметься?!

– Эм… – растерялась журналистка.

– Он честный человек, ясно? Честный! – заистерила женщина, кидаясь на Софью.

– Мне, пожалуй, пора…

Герман сидел на бордюре, скрестив руки, и обиженно сопел носом. В это время следователь махнула Софье в знак разрешения на съемку.

– Приступаем к репортажу, быстро! – приказала Ярцева, хватая микрофон.

– Камеры установлены, пора по местам, – сообщил Федор.

– А мне что делать? – тревожно вспыхнул Герман.

– Не мешайся под ногами и… сумочку подержи-ка. – Она швырнула ему свой клатч и поспешила на локацию.

«Доброе утро, Петербург. Двадцать второго сентября в шесть тридцать утра на проспекте Медиков между домами семь и шесть был обнаружен труп. Подробности расскажет главный следователь из отдела тяжких преступлений – Валерия Ржевская…»

Репортаж оборвал сильный ветер, а, вернее, реальность, которую он обнажил, сорвав полотно с мертвеца.

Германа зашатало, в желудке повисла противная тяжесть, и… сумочка Ярцевой потерпела неудачу. Федор невозмутимо приблизил объект на камере. Софья же внимательно всмотрелась в труп.

«Голое тело; на шее нет следов удушья, но гортань сильно распухла и посинела; общее состояние тела – нормальное, следов насилия не наблюдается. В зажатой руке жертвы бумажка с надписью «Г.А.Д». Других улик не обнаружено, ждем заключение судебно-медицинской экспертизы», – так теперь звучит отчет для отдела тяжких преступлений.

***

Она никак не могла попасть ключом в замочную скважину, стоя в темном коридоре подъезда.

– Да твою мать… – Анастасия уронила связку ключей и наклонилась, заскрипев коленями.

– Милая! – крикнули сзади эхом. – Я тут, дверь открыта.

– Привет. – Жена вошла в кладовку и поцеловала мужа в щеку.

– Да вот ищу свой инструмент, у нас лампочка в ванной перегорела, – объяснил тот, переставляя с сырых полок банки с соленьями. Горел мутный блеклый свет, все забито хламом. – Слушай, куда это варенье деть? Оно уже три года тут гуляет.

– Выкинуть надо, все равно никто не ест. А что Дьявол тут делает? – Девушка взяла с полки маленького черного кролика на руки, почесав его за ухом.

– Ему грустно одному, – улыбнулся Артем, вставая на стул и забираясь повыше. – Кстати, я хотел извиниться.

– О чем ты?

– Я новости видел, Антон… – Мужчина замолчал. Раздавался стук стеклянных банок.

– Давай не будем об этом.

– Глупо было ревновать к другу, я понимаю, но теперь… Когда человек погибает, смотришь на него как на воспоминание, только хорошее воспоминание.

Анастасия невольно вздрогнула от противной сырости. Воняло тухлыми помидорами и машинным маслом, почему-то. Она смотрела на спину мужа, и воняло все сильнее.

– Ты что-то слишком уставшая, – заметил Артем, поправив пыльным запястьем очки. – Подержи-ка. – Он подал ей сверху чемодан с инструментом. – Видно, сильно вас там гоняют.

«Еще бы… сильно…»

Девушка с трудом опустила чемодан, вспыхнув от тяжести. Мужчина спрыгнул со стула и забрал его из рук жены.

– Пошли, тут холодно. – Он захлопнул дверь кладовки и, припирая ее коленом, закрыл замок.

4

На задних сидениях кинотеатра “Salut” по классике пыхтят парочки подростков, обмениваясь трусами. Половина зала вообще пришла поесть: кто с тремя стаканами попкорна, кто с куриной слойкой, кто с пиццей или, хуже того, с куском торта.

Анастасия скривилась и зажала ноздри, чтобы не вдыхать запах сливочного крема.

«Они нормальные? Как можно есть эту дрянь, да еще прямо в зале?!»

– Ты предала меня, Стелла.

– Я… прости. Извини, но это делала как будто не я. Что-то заставляло меня…