Эмеслам (СИ)

— Папку оставьте в машине, вам нельзя брать её с собой — ваш гостиничный номер и все ваши вещи обыскиваются. Если у вас обнаружат информацию о похищенных в Эмесламе детях, то живой вы из республики не выберетесь. В телефоне я спрятал карту памяти, на ней вы найдете все материалы по похищенным детям. Но не подключайте эту карту к устройствам, имеющим активное подключение к интернету, по крайней мере на территории Эмеслама.

— Почему это?

— Потому что в Эмесламе все электронные устройства, сообщающиеся с интернетом, заражены специфическим компьютерным вирусом, чья функция заключается в просмотре всех данных, их копированию и пересылке в местные госорганы. Этот телефон безопасен, — Шихатбудинов кивнул на мобильник, который он передал журналистке, — но все прочие устройства потенциально опасны. Соблюдайте максимальную осторожность в этом вопросе.

— Не беспокойтесь, я буду весьма осторожна, — пообещала Адрия и засунула мобильник в лифчик. Заметив, как он покоился в её сторону, она вызывающе осклабилась и пояснила: — Лифчик, конечно же, не самый надежный тайник. Как-то в Сомали мы с одним моим другом-журналистом оказались в заложниках у местечковой банды — они хотели получить за нас выкуп. Мне пришлось спрятать телефон так, чтобы они не смогли его найти…

Брови Шихатбудинова слегка приподнялись, однако он не стал спрашивать Адрию о том, куда именно она прятала телефон тогда. Эта сдержанность в очередной раз разочаровала женщину и, вместе с тем, привела её в еще большее эротическое возбуждение. К огорчению Адрии, он вскоре остановил машину возле автобусной остановки и сказал, что ей пора выходить:

— Здесь вы сядете на автобус, который доставит вас в центр Мес-Кувы, прямо к вашей гостинице, — сказал он на прощание.

Адрия, стоя на пустой остановке, проводила уезжающий внедорожник взглядом:

«В следующий раз я точно ему отсосу!» — решительно подумала она.

_____________________

Глава 12

12

— Намного лучше! Только движения более плавные… Плавные! — певуче говорила учительница танцев, которую Валерии представили как госпожу Фирузу. — Смотри на меня! Видишь, как я плыву? Не шагаю, а плыву?

Под аккомпанемент ситары*, на которой играла её молчаливая помощница, учительница танцев показательно описала полукруг, исполнив несколько хореографических телодвижений. Валерия не могла не отметить, что, несмотря на свою грузность и пожилой возраст, двигалась та с потрясающей пластичностью. Когда госпожа Фируза выполняла танцевальные па, то казалось, что она плывет над полом, как лебедь по водной глади. Такому изяществу можно было только позавидовать! К сожалению, Валерия никогда не отличалась способностью к танцам и всегда стеснялась своей невольной угловатости. Вот и сейчас, несмотря на четыре дня репетиций, её движения по-прежнему напоминали скорее трепыхание гадкого утенка в луже, нежели лебединое скольжение по озеру.

Вопреки своему угнетенному настроению, Валерия не могла не признать, что что танец, которому ее обучали, был красив — в нем не было никаких торопливых или резких движений и он не требовал какой-либо особенной акробатической ловкости. Это был истинно женский танец, призванный подчеркнуть нежную женственность и хрупкую грацию исполнительницы танца. Все основные движения совершались руками, торсом и бедрами, подкрепляемыми наклонами головы, ноги же полностью скрывались под длинным подолом платья — оно во время многочисленных поворотов и круговых движений разлеталось в стороны, сверкая золотом. Наверное, самым тяжелым в этом действе было платье! Валерию заставляли танцевать в особенно роскошном кроваво-красном платье. На нем нашито столько золотой нити и драгоценностей, что оставалось только дивиться, как материал выдерживает такой вес и не расходится швам. Первые несколько дней Валерия, потанцевав минут пять, уже чувствовала себя обессиленной.

— Повтори за мной! — распорядилась госпожа Фируза.

Снова зазвучала ситара и Валерия, как смогла, постаралась скопировать ее «плывущую походку».

— Все не то! Ты танцуешь как деревянный столб! — сказала, как отрезала, учитель танцев. — Твоя спина совсем не гнется!

— Я стараюсь, правда! — тихо ответила зеленоглазая женщина.

Пожилая танцовщица бросила на нее уничижительный взгляд, который без лишних слов донес Валерии, что та думает о ее стараниях. Госпожа Фируза приложила ладонь к виску, всем своим видом сетуя на нерадивость зеленоглазой женщины. Валерия подумала, что, будь воля наставницы, то она точно огрела бы свою ученицу чем-то увесистым в наказание за неуклюжесть.