Эмиль Верхарн Стихотворения, Зори; Морис Метерлинк Пьесы

Все колеи стремятся в город.Из глубины тумановНагромождением этажей,Сплетеньем лестниц, бегом ступеней,Несущихся все выше, все быстрей, —Он возникает как виденье, в небо прянув.Там,Хребты железные согнув, мостыСтремят прыжки в зиянье пустоты;Там ввысь влиты стволы колонн,Украшенные ликами горгон;Там башни у пределов пашни;Там крылья крыш над чернотою нишЗастылый свой полет в свинцовый свод несут;То — город-спрутЛегУ дорог лавиной над равниной.Багровый свет,ВоздетВ шарах стеклянных,Горит и в полдень в дымчатых туманахГлазами золотыми,А солнца алое жерло

В туман ушло,Исчезло в дыме.Река, смолу и нефть качая,Бьет в набережные и сваи;Судов свирепые гудкиРевут от страха и тоски,И с мачт зеленый глаз глядит сквозь слой туманаВ огромное пространство океана.Гранит от грохота фургонов изнемог;Как петли ржавые, скрежещет стая дрог;Железные весы отбрасывают тени,Дрожащие под натиском огня;Мосты, что раздвигаются, звеня,Висят в багровом мраке дняГромадой виселиц средь мачтовых сплетений,И в буквах медных скрыт и заключен весь мир,И тяготят они, бросая блеск в эфир,Все крыши, своды, все дворцы, все рынки,Лицом к лицу, как бы на поединке.Кругом — движенье кебов, стук колес,Бег поездов, полет усилийК вокзалу, что, как корабельный нос,Свой золотой фронтон вознес,Путей железных осеняя мили.

И рельсы тонкие змеятся под землей,Врезаются во мрак ночнойТуннелей, чтобы вновь средь грохота и пылиСверкнуть, как тонких молний жгут.То — город-спрут.Вот улица — ее струиВкруг памятников вьются, как канаты, —Бежит, ведет сплетения свои.И толпы, меж домами сжаты, —В руках безумие, и ненависть в шагах,И жар горячечный в глазах, —Вонзают зубы в мчащееся время,И ночи напролет и дниСвирепо, гневно, нехотя ониБросают наугад щетинистое семяТруда, что тотчас исчезает без следа.Конторы, чьи угрюмы взоры,Бюро коварные, что крашены пестро,Огромный банк, хранящий как в пещереМеталл тяжелый, — раскрывают двериПод натиском ветров безумья и труда.А там — комками красной ватыСгорают смутные закаты,

В стекле окон отражены;И тяжко бродят жизнь и сны,Заквашенные алкоголем. БарыВолною ярой льют на тротуарыСвоих зеркальных скиний свет,Где отражаются борьба и бред.Вдоль стен скользит слепая,Свет в коробочках продавая.Бескровный голод и развратСовокупляются в своих берлогах сорных,И муки плоти черный танец мчат,Смертельный танец, в переулках черных.И похоть в громе уличном растет,И делается ярость ураганом,И в давке дикой мчит людей впередСтремленье к наслажденьям пьянымИз золота и фосфора. ИдетСтрой бледных идолов — то женщин строй тяжелый,В чьих косах спутанных таятся знаки пола.И сажей полная коричневая тьмаОт солнца прячется за мрачные дома.И точно крик — всеобщее влеченьеНесется к свету в громе и смятенье;Дворцы, дома, проулки и базары

Хрипят и пенятся, объяты страстью ярой,И умирающие ждутХоть несколько минутМолчанья,Чтобы глаза сомкнулись без страданья.Когда же вечера ваяют черный сводЭбеновыми молотками,То город над равниною встает,Как черное надежд огромных пламя.Возносит он желанья, жизнь и свет.Его свечения в ночное небо всходят,Кустами золота горящий газ воздет,И рельсы тонкие уводятГлаза к обманчивой мечте,Сопровождаемой удачею и силой.Как армия, встает бескрайних стен прибой,И мгла его и дым застылыйВ равнины кличут светлою трубой.То — город-спрут,Горящий осьминог,Костехранилище, скелет, великий остов.И бесконечные сплетения дорогК нему от пастбищ и погостовВедут.