Эмиль Золя

Наиболее полно олицетворяет в себе психологию "толстых" Лиза Кеню. Рисуя портрет Лизы, Золя отмечает ее "очень благопристойный вид", "блаженное спокойствие", медлительность в движениях, серьезность ("веселость светилась только в ее взгляде"), опрятность. Полнота Лизы, сияющая белизна ее одежды все как бы говорило о благополучии, сытости, удовлетворенности. Любовь Лизы к Кеню спокойна, рассудительна, расчетлива.

Колбасная лавка, которой владеют супруги Кеню, - "целый мирок вкусных вещей, жирных и таявших во рту". Здесь сосредоточились все их интересы, все помыслы.

Супругам Кеню и их окружению Золя противопоставляет неудачника, "невольного" республиканца Флорана. Школьный учитель. тишайший и добрейший Флоран был всегда далек от политики, но в декабрьские дни переворота, безмятежно двигаясь с толпою по бульвару, он попал под выстрелы правительственных солдат и, запачканный чужой кровью, был схвачен полицией и присужден к каторжным работам. Пребывание в Кайенне, издевательства, которые чинили над ссыльными тюремщики, лишения и голод всколыхнули во Флоране свободолюбивые чувства и заставили поклясться в отмщении палачам. Вернувшись в Париж по подложным документам и поселившись у Кеню, Флоран втянулся в политику.

В годы Второй империи существовало множество тайных обществ, большинство которых не шло дальше громких фраз и за деятельностью которых полиция легко устанавливала слежку. Одно из таких мертворожденных обществ сатирически изображает Золя в своем романе. Люди, собирающиеся в кабачке Лебигра и сотрясающие воздух революционными фразами, меньше всего способны к решительным действиям.

Золя с сочувствием говорит о честности и убежденности Флорана, но множеством деталей показывает всю его наивную доверчивость, оторванность от жизни и неспособность к каким-либо практическим делам. Хотя Флоран готовится к кровопролитным боям, один вид крови заставляет его терять сознание. Выделяя Флорана из массы шумливых политиканов, противопоставляя его бескорыстие расчетливому эгоизму лавочников, Золя отнюдь не склонен видеть в нем какую-либо реальную силу, способную в чем-то изменить жизнь.

Изображение общественных нравов Второй империи остается главной творческой целью Золя. Однако в "Чреве Парижа", как позднее и в других романах серии, читатель находит отклики автора на волнующие его события современности. Так, в истории Флорана, бежавшего с каторги, отразилось сочувствие автора к судьбе защитников Коммуны, которых правительство Третьей республики подвергало жестоким репрессиям. Для первых читателей "Чрева Парижа" злободневным оказывалось также изображение мелкой буржуазии, напуганной днями Парижской Коммуны, трусливо и подло выражавшей свою ненависть к деятелям революционного движения.

Еще больше откликов на современные политические события находим мы в романе "Завоевание Плассана" (1874). Золя создавал свое произведение в обстановке усилившейся реакции, в пору серьезной угрозы республиканскому режиму со стороны клики монархистов и клерикалов. В борьбу с реакционным клерикализмом включались все прогрессивные силы страны, и выступление Золя приобретало в силу этого боевой политический характер. История политического интригана и авантюриста Фожа оказывалась в равной степени типичной как для Второй империи, так и для Третьей республики в пору избрания президента Мак-Магона.

В своем новом произведении Золя продолжал разработку темы "дележа добычи", которой он посвятил первые романы серии. Он вновь возвращает читателя в городок Плассан, где развертывались события "Карьеры Ругонов". Именно сюда приезжает аббат Фожа с тайным поручением от властей империи покончить с оппозицией плассанских роялистов, которым, не без поддержки церкви, удалось провести на последних выборах своего депутата. Задача Фожа осложнена его скромным положением, безызвестностью и далеко не безупречным прошлым. Его первые шаги в Плассане осторожны. Мастерски изображает Золя превращение этого неприметного, встреченного всеобщим недружелюбием священника в человека, подчинившего своей власти город. Фожа обладает недюжинным умом и сильной волей, он умеет владеть собой и подчинять все свои желания единой цели. К концу романа мы видим торжество Фожа. Ему удалось примирить две враждующие партии - легитимистов и сторонников империи, провести на выборах нужного ему депутата. Так вырастает перед читателем "Ругон-Маккаров" еще один выразительный социальный образ - темная авантюристическая фигура Фожа, олицетворяющего собой, как до этого Пьер Ругон и Саккар, опору бонапартистской монархии.