Эмиссар с планеты Земля (СИ)

Грузовик обступали подходившие сельчане:

— Она же вся в крови!

— Скорее вези маму в больницу.

— И в милицию сообщи, пусть Жорку арестуют.

— Да мы сейчас сами этого хулигана…

— И дружков его…

— Пусть уж лучше милиция разбирается, знаешь какая шпана у Жорки в друзьях?!

— Пропустите! Расступитесь, граждане. Да позвольте же пройти!

Сквозь толпу зевак протискивался местный участковый терапевт — худощавый мужчина, чуть выше среднего роста.

В свои 54 года, доктор был одет как студент, вернувшийся из похода: кроссовки, джинсы, брезентовая куртка, за спиной полупустой рюкзак.

— Что случилось? — не получив ответа, врач заозирался по сторонам и заметив Влада, стоящего возле окровавленной матери, быстро подошёл к кабине грузовика.

— Леночка, ты меня слышишь? — внимательно вглядываясь в глаза женщины и нащупывая пульс, спросил мужчина.

— Да. Только голова сильно кружится.

— Успокойся и полежи спокойненько, мне надо тебя обследовать.

Вдруг оживлённый гомон толпы притих — рядом с домом послышался хруст ломаемых веток и невнятные голоса.

— Гляньте, — вновь загалдели собравшиеся возле автомобиля люди, — Жоркины приятели сбегают.

— И впрямь дёру дали! Смотрите, они и Жорку с собой прихватили.

— Во дают, прям через кусты шуруют!

По огороду, мотаясь во все стороны, волочилась пьяная компашка. Несмотря на то, что сами с большим трудом передвигались, собутыльники тянули за руки Жору, еле переставлявшего полусогнутые в коленях ноги. Спотыкаясь на грядках, они спешили добраться до изгороди.

— Надо бы задержать! — возмутился кто-то из толпы.

— Куда они денутся. От милиции не убежишь, найдут!

Когда удаляющиеся фигуры скрылись из виду, взгляды сельчан вновь обратились к доктору, производившему осмотр пострадавшей:

— Как там Леночка?

— Что с ней?

Тот, в недоумении пожав плечами, развёл окровавленные руки в стороны:

— Ничего не понимаю. Как будто повреждены кости черепа — затылочная или височная, а где не найду. Крови много натекло, вон, аж волосы все слиплись.

— Несите-ка её в дом, — велел он, ещё раз ощупав голову Лены, — надо рану обработать. Кровь больше не идёт, но её и так пролилось предостаточно.

На Влада навалилась чудовищная усталость. В голове шумело, тело сковала слабость и чувство внутренней опустошённости. Все мышцы ныли, словно после тяжёлой физической нагрузки. Его ноги подкосились, и он опустился на землю.

Перед глазами всё ещё стояла картина произошедшего, а в голове крутились мысли: «Это всё правда было, или привиделось? А если было, я один всё это видел?

Надо Таньку расспросить, может она тоже, что-то успела разглядеть. Только аккуратненько, чтоб не наболтала потом чего лишнего. Никому нельзя про такое говорить, не поймут ведь».

— Не сиди на земле, простудишься, — услышал Влад.

Обернувшись на голос, он увидел вышедшего из избы доктора, который чуть постояв возле крыльца направился к нему.

— Идём в дом. Расскажешь, как всё было. Лена просила в милицию не заявлять, но разобраться кое в чём надо.

— Да я и не знаю, что тут приключилось, — огрызнулся Влад, понимая, что врач что-то заподозрил, а у него нет времени на раздумье.

«Жаль, с сестрой переговорить не успел, — внутренне сокрушался он. — Как сейчас вести рассказ о случившемся?»

— Когда я приехал всё уже закончилось, — начал объяснять Владислав. — Нечего мне сказать, вы медик, вам видней.

— Было бы виднее, я не задавал бы глупых вопросов, — оборвал его врач, рассуждая в уме: «Надо бы с ним полегче, а то замкнётся в себе и всё».

Видя, как внутри паренька идёт борьба чувств, доктор подошёл к нему и положив руку на плечо, заглянул в глаза:

— Ты же знаешь, что зовут меня Иван Петрович. Для тебя, просто — дядя Ваня, или Петрович. Давай поговорим.

— Теперь-то что говорить, — продолжал гнуть своё хлопец. — И вообще, при чём здесь я?

— Подожди, не ерепенься, — Иван Петрович приобнял парня и увлёк с собой, направляясь в сторону дома. — За мою многолетнюю врачебную практику такое случилось впервые. Всякое видать приходилось, а здесь не пойму.

Возле изгороди ещё толпился народ, не желая сразу расходиться.

По всему было видно, что произошедшее внесло хоть какое-то разнообразие в монотонный ритм жизни сельской глубинки.

— Расходитесь, расходитесь, человеку отлежаться надо, — суетился Прохор Кузьмич — бывший председатель сельсовета, выпроваживая со ступеней крыльца самых любопытных. — Нормально всё с ней. Спит она. Завтра, всё завтра.

В селе его уважали, он пользовался непререкаемым авторитетом, и народ неохотно потянулся к калитке.

Прохор подошёл к Владиславу:

— Говорил я Лене, добром это не кончится. Ей давно бы выгнать Жорку, а она мне всё — в доме мужик нужен, как жить буду одна, с детьми. Ладно, пойду я. Ты, если что… Ну, сам знаешь, не маленький.

Он пожал Владу руку и повернулся к Ивану Петровичу:

— Доктор, с Леной точно всё будет хорошо?

— Не переживайте, я присмотрю за ней. Крови она, видать, много потеряла, а так состояние стабильное. Лене сейчас покой нужен. Я ей укольчик сделаю.

Войдя в дом Влад остановился, в нос шибануло сивухой и запахом кислой капусты — мама солила её на зиму.