Эмма

— Прелестно! — заметил он ей, понизив голос. — Пришли по крайней мере минут на десять раньше, чем я рассчитывал. А я, как видите, занялся полезным трудом — получится из этого что-нибудь, на ваш взгляд?

— Как! — сказала миссис Уэстон. — Вы еще не кончили? Скромно же вы будете зарабатывать на жизнь, господин серебряных дел мастер, при эдакой скорости.

— Меня отрывали, — возразил он. — Я помогал мисс Фэрфакс сделать так, чтобы ее инструмент тверже держался на ногах, хотя бы не качался — в полу, вероятно, есть неровность. Видите, мы подложили бумажку… Как это мило, что вы дали себя уговорить и пришли. Я побаивался, что вы заторопитесь домой.

Он изловчился усадить ее возле себя и, покуда Джейн Фэрфакс готовилась снова сесть за фортепьяно, не терял времени даром, то выбирая для нее лучшее печеное яблоко, то обращаясь к ней за советом или подмогой в своей работе. Неготовность Джейн играть немедленно Эмма объясняла себе ее нервическим состоянием: она слишком недавно владела инструментом, чтобы сесть за него без волненья, ей надобно было сперва настроить себя для игры — подобного рода чувства, независимо от причин, их порождающих, не могли не вызывать сострадания, и Эмма дала себе слово никогда более не упоминать о них своему соседу.

Наконец Джейн заиграла. Первые такты прозвучали неуверенно, однако мало-помалу возможности пианино раскрылись в полную силу. Миссис Уэстон, пленясь еще раньше, пленилась заново; Эмма вторила ее похвалам, и фортепьяно, во всех тонкостях разобравши его достоинства, объявили первоклассным.

— Не знаю, кому доверил полковник Кемпбелл покупку инструмента, — лукаво покосясь на Эмму, промолвил Фрэнк Черчилл, — но этот человек не ошибся в выборе. Я много слышал в Уэймуте про отменный слух полковника Кемпбелла и убежден, что для него, как и для прочих, мягкость звучания на верхах представляла особую ценность. Надобно полагать, мисс Фэрфакс, он либо снабдил своего доверенного подробнейшими указаниями, либо собственнолично написал к Бродвуду. Что вы скажете?

Джейн не повернула головы. Она могла и не расслышать. Ей говорила что-то в этот момент миссис Уэстон.

— Так нечестно, — прошептала ему Эмма, — я лишь высказала предположение наугад. Не терзайте ее.

Он покачал головою с улыбкой, в которой было столь же мало сомненья, сколь и жалости. И вскоре начал опять.

— Как должны радоваться, мисс Фэрфакс, ваши друзья в Ирландии, что могли вам доставить такое удовольствие. Верно, частенько вас вспоминают, размышляя о том, когда, в какой именно день, окажется инструмент в ваших руках. Вы думаете, полковник Кемпбелл точно знает, когда его должны были привезти? Думаете, заранее оговорено было, что его доставят в определенный день, или он дал только общее распоряжение, чтобы доставили, когда и как будет удобно?

Он замолчал. На этот раз она уже не могла не расслышать, а значит, и уйти от ответа.

— Ничего не могу сказать наверное, — с деланным спокойствием отвечала она, — покуда не получу письмо от полковника Кемпбелла. До тех пор это будет гаданье на кофейной гуще.

— Гаданье… м-да, иногда гаданье дает нам верный ответ, иногда уводит в сторону. Я вот гадаю, скоро ли у меня эта заклепка будет прочно держаться. Какую чепуху подчас болтает язык, мисс Вудхаус, когда голова занята работой, — честный труженик, я полагаю, делает свое дело и помалкивает, но коли к нам, джентльменам-работничкам, прицепится словцо… Мисс Фэрфакс обронила что-то насчет гаданья, и… Ну вот, готово. Сударыня, — адресуясь к миссис Бейтс, — имею удовольствие возвратить вам очки исцеленными на время. Мать и дочь принялись наперебой благодарить его; ища спасения от последней, он подошел к фортепьяно и взмолился, чтобы Джейн Фэрфакс сыграла еще что-нибудь.

— Сделайте мне одолженье, — сказал он, — пусть это будет один из тех вальсов, которые мы танцевали вчера, — дайте мне пережить те минуты еще раз. Вам они не доставили особой радости — вы казались утомленной. Пожалуй, вы были рады, что танцы так скоро кончились, но я все бы отдал — все на свете, — чтобы продлить их еще на полчаса.

Она заиграла.

— Что за блаженство слышать вновь мелодию, с которой связаны подлинно счастливые мгновенья! Ежели не ошибаюсь, этот вальс танцевали в Уэймуте…

Она бросила на него быстрый взгляд, густо покраснела и тотчас заиграла другое. Фрэнк Черчилл взял со стула, стоящего возле фортепьяно, пачку нот и обернулся к Эмме.

— Смотрите, здесь что-то новенькое. Крамер [13]. Знакомы вам эти вещи? А вот новый сборник ирландских песен. Неудивительно, когда мы вспомним, кто их прислал. Ноты пришли вместе с инструментом. Полковник Кемпбелл обо всем позаботился — не правда ли, как мило? Он знал, что здесь мисс Фэрфакс негде будет взять ноты. Такая предусмотрительность внушает особое уважение, она показывает, что все делалось поистине с душою. Ничто не забыто второпях, ничто не упущено из виду. Только любящий человек способен выказать подобную заботливость.