Эмма

I did it because I thought it would offend you; but, as you made no objection, I never did it again."	Рассчитывала позлить вас таким образом, но, увидев, что на вас это не действует, больше никогда не повторяла.
"And cannot you call me	— А вы не можете теперь называть меня
'George' now?"	«Джордж»?
"Impossible!—I never can call you any thing but 'Mr. Knightley.'	— Ни за что!..Я вас могу называть «мистер Найтли», и никак иначе.
I will not promise even to equal the elegant terseness of Mrs. Elton, by calling you Mr. K.—But I will promise," she added presently, laughing and blushing—"I will promise to call you once by your Christian name.	Не обещаю даже, что, уподобясь в элегантном лаконизме миссис Элтон, начну именовать вас «мистер Н». Могу лишь обещать, — прибавила она, смеясь и краснея, — что один раз я назову вас по имени непременно.
I do not say when, but perhaps you may guess where;—in the building in which N. takes M. for better, for worse."	Не скажу когда, а где — вы сами догадаетесь.В тех стенах, где Н. навсегда соединит свою судьбу с судьбою Э.
Emma grieved that she could not be more openly just to one important service which his better sense would have rendered her, to the advice which would have saved her from the worst of all her womanly follies—her wilful intimacy with Harriet Smith; but it was too tender a subject.—She could not enter on it.—Harriet was very seldom mentioned between them.	Жалко, что, воздавая ему должное, она не могла открыто назвать одну важную услугу, которую ей оказало бы его здравомыслие, если б она в свое время послушалась его совета и удержалась от самой опасной и глупой из своих женских прихотей — коротких отношений с Гарриет Смит, — но этот предмет был чересчур деликатен.Эмма не решалась его затронуть.Имя Гарриет редко мелькало в их разговорах.
This, on his side, might merely proceed from her not being thought of; but Emma was rather inclined to attribute it to delicacy, and a suspicion, from some appearances, that their friendship were declining.	С его стороны это, может быть, объяснялось тем, что он просто об ней не думал, но Эмма склонна была скорее приписать его молчание чуткости: он, видно, догадывался по некоторым признакам, что дружба между ними идет на убыль.
She was aware herself, that, parting under any other circumstances, they certainly should have corresponded more, and that her intelligence would not have rested, as it now almost wholly did, on Isabella's letters.	Она и сама понимала, что, когда бы их с Гарриет разлучили иные обстоятельства, они вели бы оживленную переписку, меж тем как ныне сведения, которыми она располагала, почти целиком основывались на письмах Изабеллы.
He might observe that it was so.	Возможно, от него это не укрылось.
The pain of being obliged to practise concealment towards him, was very little inferior to the pain of having made Harriet unhappy.	Эта необходимость что-то скрывать от него мучила ее, пожалуй, не меньше, чем сознание, что Гарриет несчастлива по ее вине.
Isabella sent quite as good an account of her visitor as could be expected; on her first arrival she had thought her out of spirits, which appeared perfectly natural, as there was a dentist to be consulted; but, since that business had been over, she did not appear to find Harriet different from what she had known her before.—Isabella, to be sure, was no very quick observer; yet if Harriet had not been equal to playing with the children, it would not have escaped her.	Изабелла, как и следовало ожидать, слала о своей гостье, в общем, неплохие вести: поначалу она казалась несколько подавленной — что очень понятно, когда вам предстоит визит к зубному врачу — но, совершив его, сделалась снова такою же, какой они ее знали раньше. На проницательность Изабеллы особенно полагаться не приходилось, но все же, если бы Гарриет не настроена была, к примеру, играть с детьми, это бы не укрылось от нее.
Emma's comforts and hopes were most agreeably carried on, by Harriet's being to stay longer; her fortnight was likely to be a month at least.	Очень утешило и воодушевило Эмму известие, что Гарриет пробудет в Лондоне дольше, чем предполагалось, — похоже было, что две недели, о которых шла речь, обернутся по крайней мере месяцем.
Mr. and Mrs. John Knightley were to come down in August, and she was invited to remain till they could bring her back.	В августе мистер Джон Найтли с женою собирались наведаться в Хайбери и предложили Гарриет ехать вместе, а до тех пор пожить у них.