Эмма в ночи

– Если вы готовы продолжить, то нам хотелось бы послушать об этом шкипере, Рике. Любые сведения о нем могут принести неоценимую пользу, – начала Эбби. – Итак, по вашим словам, когда вы предприняли первую попытку бежать, он вам помешал, но потом все же помог.

– Да, – ответила Касс.

– Кроме того, вы говорили, что после того случая на причале, когда Пратты пытались отправить вас домой без ребенка, что-то изменилось.

– Совершенно верно.

– Его лицо приняло такой вид, будто Пратты, в его понимании, переступили черту, – продолжала Эбби, – и теперь мы хотели бы, чтобы вы рассказали эту историю до конца, заполнив пробелы касательно периода между первой попыткой побега и последней, благодаря которой вы смогли оказаться дома.

Касс опять посмотрела на свои руки; все ее черты свидетельствовали о сосредоточенности.

– Как вы думаете, с учетом того, что теперь у вас есть его портрет, Рика скоро найдут?

– Проблема в том, – ответил ей Лео, – что ему нет никакого смысла являться к нам самому. Он принимал самое непосредственное участие в похищении. А после случая с той женщиной на рыболовецком судне его совесть и без того отягощена чувством вины. Не забывайте и о его преданности Праттам, пусть даже значительно пошатнувшейся в последнее время. Ваша информация может навести нас на след членов его семьи. Может, им что-нибудь известно. Он ничего не говорил вам о своих близких?

– Нет. Никогда.

– Ну хорошо, – сказал Лео, – почему бы теперь вам не рассказать нам все, что вы знаете о шкипере?

Касс медленно кивнула и заговорила о Рике:

– Я долго размышляла о его преданности Праттам. Ее голос был ровным, будто она представляла школьный реферат на заданную тему. – …Думаю, в ее основе могут лежать три момента. Во-первых, долг. Если вы, например, спасете мне жизнь, я буду обязана вам до скончания веков. Масштаб этой преданности, равно как и ее продолжительность, будут зависеть от того, насколько этот долг велик.

Лео подался вперед – озадаченный и готовый вот-вот ее перебить. Рассказ о Рике и о том, почему он сначала ей помешал, а потом помог, девушка начала как минимум странно. Но Эбби слегка коснулась руки коллеги и покачала головой, желая его удержать. От Касс именно это и требовалось. Истина могла проявиться как в самой истории, так и в отклонениях от нее.

– А что насчет второго момента, Касс?

– Во-вторых, деньги. Если вы платите мне за преданность, то я служу вам, чтобы решать свои финансовые вопросы.

– Понятно, – кивнул Лео, – вы полагаете, что Рик был им верен из-за денег?

– Третий момент – это те или иные секреты. Зная, что вы храните мои тайны, я в ответ буду хранить ваши. На мой взгляд, это самая безупречная форма преданности, но, как и все безупречное, самая уязвимая.

– Потому что тайны могут причинить вред? – предположила Эбби.

Касс кивнула, судорожно сжав кулаки и устремив взор в стол.

– После первой попытки побега я действительно много думала о Рике. Задавалась вопросом, почему ему, по крайней мере внешне, на все наплевать. Пратты говорили, что рыболовецкое судно сыграло с его разумом злую шутку, но и оказался он на нем далеко не просто так. Иначе зачем восемнадцатилетнему парню делать такой странный выбор?

Эбби глубоко вздохнула и откинулась на стуле. Немного потянула время, перед тем как задать свой вопрос.

– Иногда подобные поступки совершают, дабы избежать эмоциональной боли. Впадают в крайности, отвлекающие от источника страданий.

Касс подняла глаза, на ее лице явственно читалось волнение.

– Да! Думаю, так оно и было. Похоже, что на тот момент он уже испытывал боль. Все дело в том, что Пратты ему платили, а устроиться шкипером ему больше было негде. Причем, судя по одежде, платили не щедрее других. Теперь у нас остается только два момента – долг и тайны. Пратты помогли ему избавиться от наркотической зависимости. Оплатили какую-нибудь программу реабилитации, чтобы он каждую среду по вечерам работал над своим недугом. Если днем или вечером в среду у нас возникала та или иная надобность, удовлетворить ее не было никакой возможности. Люси напоминала об этом каждый вторник, заявляя примерно следующее: «Я не хочу слышать завтра никаких жалоб, если вам вдруг захочется поесть мороженого или посмотреть новый фильм на DVD».

Насколько я понимаю, свой долг Рик давно оплатил. Пратты помогли ему справиться с наркотиками, очистили совесть, но он в ответ оказал им содействие в нашем похищении. Взял мою гребную лодку и отбуксировал ее обратно к причалу. А потом рассказал им о моей неудачной попытке побега, в итоге Эмма и ее ребенок чуть не утонули, и нам пришлось остаться…

Касс умолкла. Ее лицо побагровело, будто она едва сдерживалась, чтобы не раскричаться, заплакать или забарабанить кулаками по столу. Раньше, рассказывая истории, которые по идее должны были причинять ей боль, она вела себя совсем не так. Даже те, что выглядели куда страшнее этой. Тогда она сохраняла удивительное спокойствие.

Эбби коснулась ее руки.

– Я понимаю, о чем вы говорите. Он оплатил свой долг.