Эмоциональ. 5 измерение

– Да. Никто и никогда не соединяет в обладателе противоположные эмоции. Все случаи такого соединения были летальными, – поделился Евгений Викторович.

– Пап, но я не обладатель, – напомнила Мирослава.

– Возможно, именно поэтому ты еще жива.

– Я жива, потому что эмоция страха мне не принадлежит, – анализировала Мира, – а моя основная эмоция очень даже смежная с эмоцией гнева.

– И какая же у тебя основная эмоция? – заинтересовался отец.

Мирослава ненадолго задумалась, стоит ли отцу раскрывать её основную эмоцию, но ради того, чтобы он успокоился, можно было рискнуть. Она вытянула руку перед собой и сформировала насыщенную бордовую сферу размером с волейбольный мяч.

– Что? Презрение? – удивился Евгений Викторович. – Мира, твоя основная эмоция противоположна страху? Она давно раскрылась? – он пристально вглядывался в дочь.

– Давно. Сколько недель назад, даже точно не помню. И тем более, пап, страх мне не принадлежит, – повторила Мира, – у нас с ним договоренность, понимаешь.

– Мира, если бы он тебе не принадлежал, ты бы так виртуозно им не управляла. Ты же его материализуешь в совершенстве. Это не каждому обладателю под силу.

– Я – наблюдатель, – Мирослава впитала в себя насыщенный бордовый оттенок сферы.

Евгений Викторович продолжал сидеть в кресле, задумчиво оценивая дочь. Мира не знала, что повлияло больше: её слова или продемонстрированная основная эмоция, но отец стал даже на вид спокойнее.

– Пап, почему мы в седьмом измерении? – Мирослава старалась перевести тему разговора.

– Я в нем повелитель, значит с тобой в нем никто ничего сделать не сможет без моего ведома, даже духи камней.

Мирослава улыбнулась. Она поняла, насколько отец волнуется и переживает за неё, раз готов держать её в седьмом измерении.

«Реальность», – подумала Мира и почувствовала легкое движение воздуха.

– Я не могу вечно быть в седьмом измерении, – сказала она. – У меня несколько школ и бассейн.

– Успокой меня тогда, – обратился к ней Евгений Викторович. – Спроси еще раз у своего камня: принадлежит ли тебе эмоция страха?

– Ты думаешь, он расскажет при тебе?

– Верни нас в седьмое измерение, и он расскажет, – настоял отец.

– Хорошо, – согласилась Мирослава.

«Седьмое», – подумала она. Ей показалось, что некоторые предметы в комнате заполнились переливами белого цвета.

– Гагат, можно тебя на минутку? – громко спросила Мира.

Отец с интересом наблюдал за всем происходящим.

– Привет, Мира, – появился рядом с ней мальчик. – Доброй ночи, повелитель, – Гагат поклонился отцу Мирославы.

Евгений Викторович поклонился в ответ.

– Гагат, подтверди, пожалуйста, при папе, что эмоция страха мне не принадлежит, и я всего лишь на ней тренируюсь, – попросила Мирослава.

Гагат задумался над её словами и затягивал с ответом.

– Гагат, пожалуйста, подтверди, – Мира с замиранием сердца ожидала ответа духа камня.

– Они не умеют врать, – Евгений Викторович скрестил руки на груди.

Мирослава растерялась. Она не могла подумать, что мнение духа камня поменялось.

– Ну, что, Гагат, давай рассказывай, – отец Миры обратился к духу камня.

– Повелитель, – начал Гагат, – меня попросили сказать Мирославе, что эмоция страха ей не принадлежит.

– Кто и когда тебя попросил? – Евгений Викторович поерзал в кресле.

– В один из первых дней Мирослава дала в руки мой камень одному из глав кланов.

– Дмитрию Ивановичу, когда он трансформировал такси, – дополнила Мира.

– Ты давала в руки камень? – удивился отец.

– Я не знала, что нельзя, – оправдывалась Мирослава.

– Он переместил меня в нулевое измерение перед самым выходом Миры из машины, чтобы она не успела заметить смену цвета его глаз, – продолжил Гагат. – Он был убедителен. Он уговорил меня не доверять новоиспеченной обладательнице и сказать, что эмоция ей не принадлежит, чтобы успеть проверить её намерения.

– И ты ему поверил?

– Я почти поверил, – оправдывался Гагат. – Эмоция была открыта в Мирославе, когда я сказал, что она ей не принадлежит. Я думал, что она усомнится в моих словах, а она поверила.

– Подожди. Вы же никогда не обманываете, – задумалась Мира. – Почему же ты меня обманул?

– Я не обманул. Когда мы встретились впервые, ты еще не раскрыла в себе эмоцию в полной силе,– объяснял Гагат. – Поэтому тогда я не обманывал тебя.

– Хитер, – описал Евгений Викторович. – Выгородил себя и ладно.

– Повелитель, я не обманывал вашу дочь, – расстроился Гагат.

– Верю, Гагат, не переживай. Ты бы не смог, – согласился с ним Евгений Викторович. – Я тебя не обвиняю ни в коем случае. Вы духи камней очень доверчивые, вот и слушаете кого попало.

– Вы не представляете силу его убеждения, повелитель.

– Представляю, – ответил отец Миры. – Хорошо представляю.

– Гагат, скажи, мне стоит опасаться того, что во мне открыты противоположные эмоции? – Мирослава надеялась получить ответ, чтобы хоть как-то успокоить отца.

– Тебе нечего опасаться, – Гагат поклонился Мирославе. – Духи камней всех открытых в тебе эмоций неукоснительно подчиняются и доверяют тебе.

– Доверяют? – переспросил Евгений Викторович. – Ты не ошибаешься в формулировке?