Эмоциональная жизнь мозга

Я связался с двадцатью студентами, которые уже принимали участие в моих исследованиях, и обнаружил крайне неравномерную активность лобной части мозга: чрезвычайная левосторонняя или же чрезвычайная правосторонняя префронтальная активность. Когда студенты приехали в лабораторию, мы взяли анализы крови и рассмотрели их на наличие клеток естественных киллеров (этот тип клеток белых кровяных телец является основной составляющей нашей врожденной иммунной системы – он атакует опухоли и убивает клетки, зараженные вирусами). Мы обнаружили, что лобная асимметрия, характерная для более позитивного эмоционального типа (то есть левосторонняя асимметрия) напрямую связана с большей активностью NK-клеток (естественных киллеров). У участников с высокой активностью левой лобной части мозга (по сравнению с теми, у кого активнее была правая часть) активность естественных киллеров была более чем на пятьдесят процентов выше. Это открытие на удивление похоже на то, что обнаружили при исследовании мышей. Так как двадцать, честно говоря, это небольшое количество участников, я повторил этот опыт несколькими годами позже – с тем же результатом. Более высокая активность левой лобной области мозга напрямую связана с более высокой активностью NK-клеток.

Но действительно ли высокий показатель активности NK-клеток имеет какое-то значение? Я хотел провести по-настоящему надежные измерения иммунной системы. В 2003 году я осознал, что тестирование реакции на вакцину (что является индикатором развития иммунитета) и есть изящный способ выяснить это. Мелисса Розенкранц (выпускница, работающая в моей лаборатории) с усердием занялась следующим вопросом: имеется ли связь между префронтальной активностью и иммунной реакцией на вакцину. Она нашла пятьдесят два человека среднего возраста в разгар сезона гриппа (в Висконсине он длится с начала поздней осени до самой весны). Первый раз, когда добровольцы пришли к нам в лабораторию, она измерила электрическую активность мозга, чтобы получить данные о состоянии фронтальной асимметрии. Затем Барбара (медсестра, помогающая при проведении

исследований) ввела всем участникам опыта вакцину от гриппа и попросила прийти еще трижды: через две, через четыре и через двадцать шесть недель. В каждый из последующих визитов мы брали кровь у испытуемых и рассматривали ее на предмет наличия антител гриппа – показателя того, реагирует ли тело на укол с вирусом гриппа.

Данные для этого исследования собирались долго, так как последний образец крови мы получили лишь спустя шесть месяцев после вакцинации. А анализ электроэнцефалограммы занял девять месяцев, что действительно может разочаровать молодого ученого. Поэтому эмоциональное возбуждение Мелиссы было мне понятно. Однажды днем она ворвалась в мой офис и выпалила полученные данные: у людей с более выраженной активностью левой части лобной области, которая обычно связана с положительным эмоциональным типом, была наиболее сильная иммунная реакция. Количество антител у самых «левосторонних» было в среднем в четыре раза больше, чем у «правосторонних». Это огромная разница – и это почти наверняка клинически важно. Чем выше уровень антител в организме, тем меньше вероятность подхватить грипп.

Взаимосвязь сердца и мозга

Я упоминал в начале этой главы, что ученые бывают очень ограничены рамками своей специальности и не имеют интереса к исследованию феноменов за этими пределами. Я столкнулся с подобным образом мыслей в конце 90-х годов, когда исследователи, занимающиеся темами биомедицины, разрабатывали способы оценки сердечной функции при помощи МРТ, а не инвазивными методами (например, ангиографией, когда катетер вставляется прямо в сердце). Когда я прочел об этом, то осознал, что у меня уже есть некоторое количество добровольцев, которые проходят обследование при помощи МРТ в нашей лаборатории, где мы исследовали деятельность мозга, сопровождающую различные эмоциональные состояния. Я подумал: «А почему бы не посмотреть на другие органы, которые также могут изменяться во время эмоциональных состояний?»