Эмоциональность. Как чувства формируют мышление

Эпидемия ожирения тоже коренится в сверхнормальной стимуляции, или, как называют ее ученые, исследующие мир питания, в «гипервкусных продуктах». Чтобы избежать недоедания, наш мозг развил предпочтение калорийной пищи, то есть таких продуктов, как ягоды и плоть животных: они богаты на углеводы и/или жир, но их добывалось сравнительно немного и ожирение возникало редко. В доиндустриальную эпоху люди выживали на рационе, богатом белком, зерновыми и плодами, в них было сравнительно мало соли, и потому ожирение все еще оставалось редкостью. В последние же несколько десятилетий коммерческие компании по переработке пищи научились менять ее тем же способом, каким наркоторговцы создают наркотики, вызывающие привыкание. Стоило им обнаружить, на что именно откликается наша система вознаграждения, они начали изготовлять это в неестественно концентрированном виде, да еще и так, чтобы эти вещества побыстрее попадали в кровь; в точности так же, как это происходит с наркотиками, и высокая концентрация некоторых пищевых веществ, и их скорое попадание в кровь усиливают воздействие на систему вознаграждения.

Ныне пищевые компании тратят миллионы долларов, исследуя, как создать эти самые гипервкусные продукты. Это называется «пищевая оптимизация». Как сказал один выходец из Гарварда, специалист в экспериментальной психологии: «Я оптимизировал пиццы. Я оптимизировал салатные соусы и маринованные огурцы. В этом поле я революционер»[173].

Оптимизаторы пищи – революционеры, потому что гипервкусные продукты способны возмущать природные склонности человека в точности так же, как волейбольным мячом можно обмануть материнский инстинкт гусыни, а искусственным клювом – привычки питания у птенцов чайки. В результате люди жаждут оптимизированной еды вне всякой пропорции с тем, какое удовольствие она доставляет.

По нынешним расчетам, в одних лишь США из-за ожирения ежегодно умирает 300 тысяч человек[174]. Такая ситуация складывалась постепенно, а потому, как та лягушка в котле с водой, который нагревали очень понемножку, мы не заметили, что́ происходит, пока не стало слишком поздно. Доступные наркотики, которыми можно злоупотреблять, и развитие науки, обслуживающей коммерческих производителей питания, совместно вмешались в работу эмоциональной системы вознаграждения у человека и обдурили ее. Наука способна объяснить механизмы наших пищевых зависимостей, но лишь сами потребители в силах прислушаться к предупреждениям и не позволить загнать себя в ожирение.

Устройство и механика наших систем хотения и переживания приятности поражают воображение, как поразительна и сама история того, как мы эти механизмы обнаружили. Теперь, когда мы знаем, как работает наша система вознаграждения на молекулярном уровне, кое-кто научился манипулировать ею ради собственной выгоды, влияя на наше поведение и биохимию, – это удалось производителям табака, продуктов питания и биоактивных веществ (речь и о наркокартелях, и, в некоторых случаях, о больших фармацевтических компаниях). Однако мы, образованные потребители, способны применять свое знание о подобных манипуляциях и, не идя на поводу у чужой корысти, делать здоровый выбор.

Глава 7. Решимость

Майк Тайсон стоял вплотную к своему противнику. Февраль 1990 года, в Токио шел чемпионат мира по боксу в тяжелом весе. Впереди последние пять секунд восьмого раунда[175]. Никто не предполагал, что противник Тайсона Джеймс Бастер Даглас продержится так долго. И вот теперь он стоял, расставив локти и выставив боксерские перчатки перед собой, образовав руками тугое кольцо. Даглас смотрел на Тайсона сверху вниз – тот чуть согнул колени и казался на голову ниже. Даглас словно подначивал его.

И вдруг Тайсон выпрямился. Правая перчатка выстрелила вверх, Дагласу в кольцо его рук, зверский апперкот угодил аккурат Дагласу под подбородок. Голова Дагласа дернулась вправо. Колени подогнулись. Он попятился и грузно рухнул навзничь.

Даглас был оглушен. Судья начал отсчет, он успел досчитать до семи, и тут Даглас наконец поднялся на локтях и попытался встать. На счет девять он уже поднялся на ноги, однако покачивался. «Сбит с ног», – так сказал о нем Лэрри Мёрчант, аналитик с телеканала Эйч-би-оу. Случись это десятью секундами раньше, Тайсон мог бы ринуться вперед и добить Дагласа, но раунд завершился, Дагласа буквально спас удар гонга. Боксер добрался до своего угла, и у него было шестьдесят секунд до следующего раунда, чтобы разогнать морок в голове.