Эмпайр Фоллз

Майлз вытер кровь носовым платком, с опаской поглядывая на кошку и недоумевая в который раз, зачем держать столь кровожадного питомца, когда прямо за домом течет полноводная река. Предыдущий хозяин Тимми принял единственно верное решение. Сейчас, однако, Тимми совершенно не походила на серийного убийцу. Прильнув к груди хозяйки, она громко заурчала и уставилась на Майлза со свойственной кошкам индифферентностью; ее веки медленно смыкались, словно Тимми клонило ко сну, а затем снова раскрывались, являя зрачки цвета мочи.

– Кто из них вас оцарапал, моя дочь или эта девочка?

– Господи, усыпите ее наконец, – сказал Майлз, неоднократно предлагавший свои услуги в этом деле. – И не на полчаса.

– Дорогой мой, – улыбнулась старуха, – когда вы расстроены, трудно понять, о ком вы говорите. Полагаю, о кошке, но поправьте меня, если я ошибаюсь.

– Боюсь, – вздохнул Майлз, – это я расстроил ее. Я не хотел…

– Бедный Майлз. У вас чересчур развитое чувство ответственности. Уверена, вы понимаете, что не несете ответственности за грустное существование моей дочери. Вы были ребенком, когда с ней произошел несчастный случай.

На самом деле то ужасное событие было одним из его наиболее ранних и ярких воспоминаний. Майлз не видел, как девочка попала под машину, но о происшествии в городе говорили долго, обстоятельно, и жуткие картины застревали в его детском сознании. Автомобиль сшиб девочку, а потом протащил по дороге, сломав ей обе ноги и повредив таз. Вдобавок она получила серьезную травму головы и в больнице почти сразу впала в кому, и надежда на то, что она выживет, таяла с каждым днем.

Власти развернули лихорадочные и упорные поиски светло-зеленого “понтиака”, рванувшего, согласно показаниям свидетелей, с места происшествия. Майлз до сих пор помнил, как все владельцы “понтиаков” в Эмпайр Фоллз попали под подозрение. Сперва решили, что водитель был из местных, поскольку происшествие случилось по другую сторону Железного моста – там, где обитали Уайтинги. В ту пору за мостом особо ничего и не было, кроме усадьбы Уайтингов и загородного клуба. Отец Джимми Минти ездил на старом побитом красном “понтиаке” и всегда оставлял его в проулке между своим домом и домом Роби, как бы напоминая, что у него имеется машина, а у них нет; по крайней мере, далеко не всегда имеется. Макс постоянно покупал автомобили, но редко вносил за них платежи, и поэтому машины у них каждый раз изымали. В детстве Майлз решил, что изъятия напрямую связаны с исчезновениями отца, и однажды спросил у матери, правда ли, что Макса изъяли вместе с автомобилем; вопрос рассмешил мать, а Майлз почувствовал себя дурачком, потому что не понял собственной шутки.

Из своей комнаты на втором этаже Майлз смотрел на красный “понтиак” Минти в полной уверенности, невзирая на несовпадение цвета, что именно эта машина сбила девочку Уайтингов. Мистер Минти был мужчиной наглым и злющим, и Майлз думал, что именно такие люди сбивают маленьких богатых девочек. Минти вечно возникал у их задней двери – впрочем, не тогда, когда Макс был дома, – предлагая мясо из своей морозилки. Грейс обычно приглашала людей в дом, но только не мистера Минти, который смотрел на нее так, что Майлзу делалось не по себе. Мало того, завидев приближающегося Минти, Грейс всегда запирала дверь во двор. И вот автомобиль-убийца стоит прямо у дома Майлза, будто поджидая, когда мальчик выбежит поиграть в проулок позади машины. Но даже ребенком Майлз интуитивно понимал, что если он попадет под колеса, то шума в городе будет много меньше, чем после ДТП с Синди Уайтинг.

И был прав. Более всего графство Декстер взбудоражила фамилия пострадавшей девочки – Уайтинг. Тот факт, что столь страшная беда способна обрушиться на семью, с давних лет неуязвимую для всяких напастей, породил философские настроения, особенно в районах, населенных фабричными рабочими. Это лишь доказывает, говорили люди, что у Господа нет любимчиков. Богатых он любит не больше, чем бедных, нет, не больше, и нужно случиться вот такому, чтобы наконец уверовать в эту истину, часто подвергаемую сомнению.

Грейс подобных умозаключений не разделяла – к удивлению Майлза, потому что мать всегда говорила: рука Господня видна во всем, что происходит вокруг. Но на сей раз она была тверда: за рулем “понтиака” сидел не Господь Бог, и у Майлза мелькала мысль, не заделалась ли она адвокатом Бога в надежде на то, что когда он снова вздумает обрушить на людей толику новых бед, то припомнит, кто был ему всегда предан.