Эндер в изгнании

– Даже не смей терять надежду!.. Меня устроит, если ты станешь просто его другом.

– А меня устроит, если я его увижу и не описаюсь в трусики. Он самый знаменитый человек в мире, величайший герой в истории.

– Не обмочиться в трусики – неплохое начало. Мокрое белье не производит хорошего впечатления.

Школьный год завершился. Они получили инструкции и билеты. На поезде им предстояло поехать в Неаполь, а затем полететь на самолете в Кению, где колонисты из Европы и Африки собирались для полета в космос. Последние несколько дней в Монополи они провели, делая все то, что им здесь нравилось: ходили на верфь, гуляли в маленьких парках, где Алессандра играла в детстве. Побывали в библиотеке, попрощались со всем тем, что делало их жизнь в городе приятной. Посетили могилу отца, чтобы возложить последние цветы.

– Мне бы хотелось, чтобы ты полетел с нами, – прошептала мать.

Но Алессандра подумала: а если бы он был жив, пришлось бы им мчаться в космос, чтобы найти там счастье?

В последний вечер в Монополи они вернулись домой поздно. На ступеньках подъезда их поджидала бабушка. Увидев дочь и внучку, она вскочила и немедленно принялась вопить, не дожидаясь, пока они подойдут поближе, чтобы разобрать ее слова.

– Давай не пойдем, – предложила Алессандра. – Там нет ничего, что нам понадобится.

– Нам понадобится одежда для перелета в Кению, – сказала мать. – Кроме того, я ее не боюсь.

Так что они устало шли к дому, а соседи начали выглядывать из окон, интересуясь причиной шума. Пылкая речь бабушки становилась все разборчивее.

– Неблагодарная дочь! Ты собираешься украсть у меня любимую внучку, забрать ее в космос! Я ее никогда больше не увижу, а ты меня даже не предупредила, чтобы я могла попрощаться! Да что ты за чудовище такое?! Тебе всегда было на меня наплевать! Ты оставляешь меня одну, такую старую, – да как ты вообще можешь? А что скажут соседи? Да что бы ты сама подумала о такой дочери? Среди вас живет чудовище, неблагодарный монстр!..

И далее в таком же духе.

Но Алессандра не испытывала стыда. Завтра эти люди уже не будут их соседями. На этот счет волноваться нечего. Кроме того, люди, которые дружат с головой, не удивятся желанию Дорабеллы Тоскано увезти дочь подальше от этой злой ведьмы. Да чтобы убраться подальше от этой карги, и космоса мало!

Бабушка встала поперек крыльца и вопила матери прямо в лицо. Дорабелла не сказала ни слова, а просто обошла бабушку и оказалась у двери подъезда. Вдруг остановилась, повернулась и взяла мать за руку, словно умоляя выслушать.

Но та не унималась.

Мать продолжала держать ее руку. В конце концов бабушка стала сбавлять обороты:

– О! Неужели хочешь со мной поговорить! Молчала неделями, планируя улететь в космос, а теперь, когда я сама приехала сюда с разбитым сердцем и расшибленным лицом, наконец решила со мной говорить. Только сейчас! Ну так говори же! Чего ты ждешь? Говори! Я слушаю! Кто тебе не дает?

В конце концов Алессандра встала между ними и выкрикнула в лицо бабушке:

– Никто не может сказать ни слова, пока ты не заткнешься!

Бабушка отвесила Алессандре пощечину. Удар был сильным, он на шаг отбросил девушку в сторону.

Тогда мать протянула бабушке конверт:

– Здесь все деньги, которые остались от наших подъемных. Это все, что у меня есть, кроме одежды, которую мы заберем в Кению. Отдаю это тебе. И теперь мои дела с тобой закончены, это последнее, что ты от меня получишь. Нет, еще вот это.

И она с силой ударила бабушку по лицу.

Бабушка пошатнулась и только набрала было воздуха для новых воплей, когда мать – беспечная, рожденная феями Дорабелла Тоскано – вплотную приблизила свое лицо к ее и выкрикнула:

– Никому и никогда – ты слышишь, никогда! – я не позволю бить мою малышку!

Затем она запихнула конверт с чеком в вырез бабушкиной блузки, взяла ее за плечи, развернула и пинком толкнула с крыльца.

Алессандра обвила мать руками и, всхлипнув, сказала:

– Мам, я до сих пор не понимала. Я просто не знала…

Мать крепко ее обняла и через плечо посмотрела на ошеломленных соседей, которые наблюдали за этой сценой.

– Да, – заявила она. – Я ужасная дочь. Но я очень, очень хорошая мать!

Раздались смешки и хлопки, кто-то показал язык и отвернулся – Алессандре было плевать.

– Дай взгляну, – сказала мать.

Алессандра отступила на шаг. Мать внимательно осмотрела ее лицо:

– Думаю, будет синяк, но не страшный. Пройдет быстро. К тому времени, когда ты встретишь прекрасного юношу с перспективами, следа не останется.

6