Эндер в изгнании

Голос его звучал мягко и весело – не потому, что Моргана сводил с ума тот факт, что Эндер сохраняет полное хладнокровие, это был лишь бонус. Эндер просто принял тот факт, что весь этот разговор записывается, и не собирался допустить ни слова, ни эмоции, которые оказали бы ему медвежью услугу в судебных разбирательствах. Так что Морган мог ругаться сколько угодно; Эндер не издаст ни единой буквы, которую можно было бы вырезать из записи, чтобы превратить его в «мятежника» или «буяна».

– Я не обязан оправдываться перед тобой за свои действия, – сказал Морган. – Я заставил тебя сюда прийти и отменил ваш так называемый спектакль, чтобы ты открыл сообщение прямо здесь, на моих глазах.

– Только для чтения, безопасная передача… я не уверен, что с вашей стороны корректно настаивать на просмотре.

– Либо ты откроешь сообщение здесь и сейчас, на моих глазах, либо ложишься в стазис и не сойдешь с корабля, пока я не верну тебя на Эрос для рассмотрения твоего дела в трибунале.

«Чье-то дело точно рассмотрят, – подумал Эндер, – но вряд ли мое».

– Позвольте мне на него взглянуть, – сказал Эндер. – Хотя не могу обещать, что открою его: понятия не имею, от кого оно.

– Оно от тебя, – едко произнес Морган. – Ты отправил его до того, как улететь.

– Адмирал Морган, я этого не делал, – сказал Эндер. – Полагаю, у вас открыт секретный доступ в этом кабинете?

– Обойди стол и открой сообщение прямо здесь, – сказал Морган.

– Адмирал Морган, предлагаю вам развернуть терминал ко мне.

– Я сказал – садись здесь!

– При всем уважении, адмирал Морган, но я не позволю снять видео о том, как сижу за вашим столом.

Морган уставился на него, и лицо адмирала снова начало багроветь. Затем он протянул руку и повернул голографический дисплей к Эндеру.

Эндер наклонился вперед и пару раз нажал на меню на экране дисплея. Адмирал Морган обошел стол, чтобы встать у него за спиной.

– Медленно, чтобы я видел, что ты делаешь.

– Я ничего не делаю, – сказал Эндер.

– Тогда, малыш, ты ляжешь в стазис. Ты никогда не подходил на должность губернатора чего бы то ни было. Ты просто ребенок, которого слишком много носили на руках и совершенно испортили. В этой колонии никто не собирается обращать на тебя внимание! Единственный вариант, при котором ты мог бы продержаться в губернаторах, – если бы я тебя поддержал. Но теперь можешь быть уверен, я этого делать не собираюсь. Твоя игра «давайте сделаем вид» подошла к концу.

– Как скажете, адмирал, – сказал Эндер. – Но я ничего не делаю с этим сообщением, потому что я ничего не могу с ним сделать. Оно адресовано не мне, а у меня нет способа открыть безопасную передачу, адресованную другому лицу.

– Считаешь меня идиотом? Да на нем твое имя!

– На конверте указано «адмиралу Виггину», то есть мне, – сказал Эндер. – Потому что оно отправлено от командования МФ по безопасному военному каналу, а получатель в списке флота не значится. Но как только я открыл конверт – а такие действия вашим специалистам, я уверен, вполне по силам… – теперь вы видите, что Виггин, которому предназначена секретная часть сообщения, – это не А. Виггин и не Э. Виггин. Адресат – В. Виггин, то есть моя сестра Валентина.

– Ваша сестра?

– Неужели ваши техники вам этого не сказали? И хотя сообщение отправлено от самого министра по делам колоний, настоящим отправителем опять-таки является П. Виггин, а его должность, как здесь указано, «Гегемон». Нахожу это весьма интересным. Единственный П. Виггин, с которым я лично знаком, – это мой старший брат Питер. Похоже, это означает, что мой брат теперь Гегемон. Вы это знали? Для меня это определенно новость. Когда мы улетали, он Гегемоном не был.

Адмирал Морган выдержал долгую паузу. Эндер наконец повернулся к нему, постаравшись – опять! – сделать все возможное, чтобы не дать появиться на лице ни малейшему намеку на триумф.

– Думаю, мой брат, Гегемон, составил личную передачу для сестры, с которой у него было долгое плодотворное сотрудничество. Быть может, он хочет получить ее совет. Но все это не имеет ко мне никакого отношения. Вы знаете, что я не видел своего брата и не был с ним в контакте с тех пор, как попал в Боевую школу в возрасте шести лет. И вошел в контакт с сестрой лишь за несколько недель до отлета нашего корабля. Мне жаль, что передача забила ваши каналы связи, но, как я сказал, я о ней ничего не знаю, и она не имеет ко мне ни малейшего отношения.

Морган расхаживал за своим столом взад-вперед.

– Я поражен, – сказал Морган.

Эндер выжидал.

– Я в замешательстве, – выдавил Морган. – Мне казалось, что на систему связи корабля совершено нападение и что нападавшим был адмирал Виггин. В этом свете ваши продолжительные встречи с определенной группой колонистов, на которую вы приглашали и членов моей команды, выглядели подозрительно похожими на организацию мятежа. Поэтому я и расценил это как мятеж. Теперь я вижу, что базовые предпосылки для таких умозаключений были ложными.

– Мятеж – серьезное дело, – признал Эндер. – Естественно, вы были встревожены.