Эндер Виггин (сборник)

— Будет известно только, что Демосфен улетел первым кораблем. И пусть все любопытные еще пятьдесят лет роются в списке пассажиров, пытаясь докопаться, кто из колонистов был великим демагогом эпохи Локка.

Эндер рассмеялся и покачал головой:

— Вижу, ты развлекаешься вовсю, Вэл.

— А почему бы и нет?

— Ладно, — вздохнул Эндер. — Я лечу. Даже согласен стать губернатором, если ты и Мэйзер будете мне помогать. Здесь меня, мягко говоря, недооценивают.

Валентина взвизгнула и обняла его. Картина маслом: обычная девочка-подросток получает от младшего брата долгожданный подарок.

— Вэл, — остановил ее восторги Эндер, — только я хочу прояснить одну вещь. Я еду не из-за тебя. Не ради карьеры губернатора. И не от скуки. Я знаю о жукерах больше, чем кто-либо из живущих, и, если поеду с тобой, смогу понять их еще лучше. Я украл у них будущее. Не дав умереть их прошлому, я смогу вернуть хотя бы часть своего долга.

* * *

Перелет оказался долгим. К тому времени, как они достигли цели, Вэл уже закончила первый том истории войн с жукерами и от имени Демосфена передала его на Землю по ансиблю. А Эндеру удалось заполучить кое-что получше слепого обожания пассажиров-колонистов. Когда они узнали его поближе, их благоговейный страх сменился любовью и уважением.

На новой планете Эндер трудился не покладая рук. Он быстро понял разницу между тем, военными ты командуешь или гражданскими, и правил скорее убеждением, нежели железным кулаком. Тяжелой работы хватало сполна: чтобы выжить, колония должна была перейти на самообеспечение. Но самым важным из всех его занятий — и это признавалось всеми — оставались исследования. Он разбирался с наследием жукеров, искал среди инопланетных зданий, машин и полей то, что сейчас или со временем может пригодиться людям. Здесь не нашлось книг — жукеры в них не нуждались. Все, что хранила живая память, их так и не облеченные в слова мысли — все это погибло вместе с жукерами. Но все ли?..

Мощные перекрытия сараев и загонов для скота подсказали Эндеру, что зимы будут суровыми, снежными. Высокие изгороди из заостренных кольев, ощетинившиеся шипами, навели на мысль, что здесь водятся травоядные, которые могут погубить твой урожай, и достаточно крупные хищники, представляющие опасность для людей и скота. Осмотрев мельницу, Эндер понял, что отвратительного вкуса фрукты, растущие в одичавших садах, можно высушить, перемолоть — и получится прекрасная мука. А еще он нашел котомки, в которых носили детей с собой на поля. Пусть жукеры и не обладали индивидуальностью, они тоже любили детей.

Годы шли, жизнь устраивалась. Люди жили в деревянных домах на поверхности, а подземные города жукеров использовали под склады и фабрики. Колонией теперь управлял совет, переизбиравшийся ежегодно, и Эндер, хотя люди все еще называли его губернатором, на самом деле исполнял лишь функции мирового судьи. Здесь среди доброты и взаимопомощи тоже встречались преступления и ссоры; были люди, любящие всех вокруг, и те, кто не любит никого, — в общем, это был самый обычный человеческий мир. Повседневная жизнь засасывала, и никто уже особенно не интересовался новостями, приносимыми ансиблем. Имена, популярные на Земле, ничего не значили для колонистов, за исключением имени Питера Виггина, Гегемона Земли. Ансибль извещал только о мире и процветании, о больших кораблях, покидавших границы Солнечной системы и уходивших за кометный пояс, чтобы заполнить людьми оставленные жукерами миры. Скоро и на этой планете, Мире Эндера, возникнет еще одна новая колония, у первопроходцев появятся соседи, они уже на полпути сюда, но это никого не беспокоило. Старожилы помогут новеньким, когда они прилетят, и научат их всему, что те должны знать. Впрочем, первопоселенцев теперь гораздо больше интересовало, кто на ком женится, кто болен и кто здоров, когда сеять и «почему это, спрашивается, я должен ему платить, если этот проклятущий теленок издох всего через три недели после того, как я его получил».

— Они стали людьми земли, — говорила Валентина. — Здесь уже никого не интересует, что Демосфен отослал сегодня по ансиблю седьмой том своей истории. На этой планете никто его не прочтет.

Эндер нажал кнопку, и компьютер вывел на экран следующую страницу.

— Очень прозорливо, Валентина. А сколько томов еще осталось написать?

— Один. Историю Эндера Виггина.

— И что ты будешь делать? Подождешь, пока я не умру?

— Нет, буду писать и писать, а когда дойду до нынешнего времени, остановлюсь.

— У меня есть идея получше. Окончи книгу днем последнего боя. С тех пор я ничего не сделал для истории.

— Может быть, — сказала Валентина. — А может, и нет.

* * *